Дариар. Начать сначала

Amaranthe

— Но рискнуть и ликвидировать вас Совету ничего не стоит, не так ли?

— Разумеется, но это приведет только к временному коллапсу, потому что многие тайны, останутся тайнами вот в этой голове, — он прикоснулся к виску. Слишком они с Лореном были разные, но их сходство было в одном: это действительно выдающиеся люди в своих сферах деятельности, только им не повезло родиться в обычной семье. — В этом случае официально Ложа прекратит свое существование, но ненадолго, пережидая этот неясный виток истории. Она выйдет из тени, когда это будет необходимо, Кеннет.

— Но, тем не менее, ваша жизнь

висит на волоске, а вы спокойно рассуждаете со мной о легендах и ведете праздную беседу. Для чего?

Эриксон на мгновение прикрыл глаза, обдумывая мой вопрос, не спеша на него ответить, а я сам задумался над тем, о чем бы еще спросить, пока есть такая возможность. Но спросить что-то еще у меня не получилось, потому что по ушам резанул звук отдаленного взрыва, шум за дверью усилился, к нему добавился звук шагов множества людей, приближающихся с довольно большой скоростью. Что-то крикнул Эвард и бросился к двери, вставая возле нее и выхватывая свой кинжал.

Я повернулся к Магистру, который резко поднялся из своего кресла и направился к одному из шкафов. Его лицо посерело, губы были плотно сжаты, а черные глаза метали молнии. Достав поочередно несколько книг, в довольно странной последовательности, Эриксон сделал шаг в сторону и вынул еще одну книгу с противоположной стороны. После этого он отошел от шкафа и встал напротив него, скрестив руки на груди. Послышался легкий скрип, и часть стены отъехала в сторону, открывая проход, из которого подуло холодом, и сыростью, а также пахнуло плесенью.

— Этот выход ведет к Северным Воротам. Как только войдете туда, бегите прямо по коридору как можно дальше. Этот проход одноразовый, после активации в течение семи минут он будет завален локальным обвалом каменной кладки.

Меня схватил за шиворот Элойд, выдернул из кресла и подтащил к проходу, возле которого я остановился, все еще не до конца понимая, что происходит. Мимо меня Эвард проскользнул в открывшийся проем для разведки, а Элойд занял его место возле двери. В его руке блеснул кинжал, а звук голосов и шаги доносились слишком близко, почти у самой двери.

— … Он точно здесь. Больше этот пацан не сбежит…

Из этих обрывков фраз я понял только одно, кто-то предал Магистра, если конечно это был не сам Эриксон. Однако этот постоянный шум и тот факт, что нападавшим приходилось преодолевать определенные трудности для того, чтобы попасть в кабинет, говорили о том, что снаружи проход охранялся верными Магистру людьми, которые пока неплохо держали оборону, но они были слишком плохо подготовлены для таких занятий, все-таки они не принадлежали Ложе убийц. Так что нападавшим оставалось совсем немного, чтобы подавить сопротивление и ворваться к нам.

— Ты пойдешь следом? — спросил я у Райса, прекратив вглядываться в туннель, из которого пока еще не появился Эвард, и оборачиваясь в сторону Магистра.

— Нет, это вызовет подозрения. Передай Лорену, что я сожалею.

— О чем ты сожалеешь? — я невольно нахмурился, а Эриксон впервые за этот вечер улыбнулся и покачал головой.

— Он поймет, просто скажи ему эту фразу, — и Магистр вложил мне в руки какой-то золотой шар небольшого диаметра и мешочек, заполненный содержимым, в котором я опознал монеты.

Буквально через полминуты

из проема показался мой Второй дружинник. Как только Эвард кивнул Элойду, стоящему у двери, тот скользнул ко мне, и меня снова схватили за шиворот, буквально зашвыривая в проход. Шкаф словно ждал, когда я окажусь внутри, потому что тут же закрылся, при этом с грохотом и гораздо быстрее, чем открывался. Я замер у этого своеобразного входа, все еще до конца не осознавая, что Совет действительно решился на такое — обезглавить все шесть Лож и полностью их ликвидировать. Да еще и лишить Ложу нищих Магистра моими руками. Слышимость с этой стороны была отличная, поэтому я четко расслышал, как кто-то выбивает дверь и в кабинет к Магистру вламывается довольно большая толпа. Первым моим порывом было вернуться и помочь. Уж я со своим мечом, да целых две Тени, против того сброда, который ввалился с таким грохотом и в таком количестве, словно был не уверен, что даже вся их толпа справится с одним несовершеннолетним герцогом и одним мужчиной, который выбрал стезю аналитика, а не воина. Но осуществить мой порыв мне не дали, просто потянув вперед. Мне пришлось перейти на бег, чтобы не растянуться и не отставать от тянущего меня за руку Элойда.

Как оказалось, отошли мы от входа в кабинет очень вовремя. Не успели мы пробежать и двух десятков шагов, как за спиной раздался грохот обвалившейся стены, завалившей проход и лишь чудом не зацепив никого из нас.

Когда грохот падающих камней прекратился, я резко затормозил, дернув за руку Элойда, вынуждая его остановиться. Эвард, бежавший следом за мной, вынужден был резко встать, чтобы не впечататься мне в спину.

— Я не понимаю сути этой встречи, — резко бросил я, переводя взгляд с одного дружинника на другого. — Зачем он настоял на приватной беседе, которая закончилась лично для меня ничем?

— Чтобы сделать определенные выводы и что-то решить, — ответил Эвард и, прислушавшись к чему-то, спрятал свой кинжал в ножны.

— А он не мог сам навести на нас ту свору непонятных особей, что ворвалась к нему сейчас именно в тот самый момент, когда там присутствовал я? Ведь, судя по тем обрывкам, которые мне удалось расслышать, нападавшие были в курсе, кого могут встретить в кабинете Магистра Ложи шептунов, кроме самого Магистра.

— Нет, не мог, это противоречит кодексу Ложи. Они ни в чем непосредственно не участвуют. Только анализируют события, записывают и подшивают бумаги в определенном порядке. Шептуны не шпионы, они своеобразные летописцы, они те, кто никогда не переврет историю, а изложит факты так, как они происходили на самом деле.

— И кому они в таком случае могли помешать? — я нахмурился и тут же потер лоб, потому что от накатывающей какими-то волнами головной боли, уже начало подташнивать. Да еще и голос все это время молчал, а ведь раньше его было не заткнуть. Почему-то мне это не нравилось — слишком подозрительно выглядело это молчание.

— На самом деле много кому, — вздохнул Элойд, все еще держащий меня за руку. — Они не дают победителям писать свою историю, в которой те могут любые собственные грехи попросту вымарать, оставив только то, что им необходимо и плевать им на законы, принятые их прадедами, о которых никто никогда не вспомнит.