Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури
Шрифт:
Хью развернулся и ткнул пальцем в его сторону.
– Не смей указывать мне, что делать. Это раз, – процедил он, глядя на рыжего так, будто ждал, что тот сейчас испугается. – Такой голодранец, как ты, должен говорить мне «господин». Это два. А теперь проваливай отсюда. Это три.
Рыжий улыбнулся самой дружелюбной улыбкой, какую Генри только приходилось видеть.
– Не соблаговолите ли вы сами проваливать отсюда. – Парень улыбнулся еще шире. – Господин.
Хью прищурился и подошел к нему. Пару секунд они смотрели друг на друга.
– Пойдем отсюда, Хью, – тихо сказал Сван.
– Только потому, что мне на него смотреть противно. А ты… – Он развернулся
С этими словами Хью направился к двери. Сван, оглядываясь на каждом шагу, заспешил за ним.
– Всем пока! – крикнул он, уже скрывшись из виду.
Потом хлопнула дверь, и все стихло.
– Привет, приятель, ты что тут делаешь один? – весело сказал рыжий. – Отстал от труппы? Ну и представление вы вчера закатили! Фокус с огненными зверями – просто нечто! Как ты это делаешь? Прирученные звери, обмазанные пеплом? И главное, все так вопили, как будто не поняли, что это фокус. Жаль, я не видел, чем закончилось. Забрал свою кобылу и сбежал. – Он, продолжая улыбаться, захромал в сторону Генри. Тот попятился. – Все твердили, что сейчас посланники приедут, а мне с ними лучше не встречаться. Слушай, ты куда сейчас? А где остальные? Дед, который исчезал, – прямо мастер! Это ведь фокус с ширмой, да? Отвлекал внимание, а потом быстро выставлял ее перед собой и как бы исчезал, так? Вы это представление еще где-то покажете? Эй, вид у тебя как-то не очень, тебе помощь, случайно, не нужна?
Все, чего Генри хотелось, это забиться обратно в угол крыльца. Он на ногах уже не стоял и понятия не имел, что делать, а тут этот болтун пристает к нему с дурацкими вопросами. От этого человека ему никакого толку, так что и слова на него нечего тратить. И Генри молча сделал самое угрожающее лицо, какое только мог изобразить.
– Да я уже понял, ты тот еще весельчак, – пожал плечами рыжий. Его улыбка даже не дрогнула, будто была приклеена к лицу. – Ладно, я понял, ухожу.
Он заковылял обратно к лошади, отвел ее в большой сарай, вернулся без нее и без сена и ушел в дом. Генри дождался, пока за ним закроется дверь, и побрел на заброшенное крыльцо. Он прижался к стене, поближе подтянул колени к груди и закрыл глаза. На этот раз мысль о том, чтобы поспать, не казалась такой ужасной. Сон всегда как-то приводит все в порядок, и, может, хоть в груди перестанет хрипеть. Он как раз успел провалиться в приятную темноту, когда почувствовал, что его трясут за воротник куртки. Он отбросил от себя человека, перекатился на колени и сжал рукоятку ножа быстрее, чем успел до конца открыть глаза.
Рыжий парень лежал, как его уронили, и смотрел на него – на этот раз, к счастью, без улыбки.
– Знаешь, если у тебя нет друзей, меня это не удивит. – Он неуклюже сел. – Ты что, не в себе? Спать на улице в такую ночь – отличная идея.
– Чего тебе от меня надо? – севшим голосом пробормотал Генри и закашлялся.
– Ну, вряд ли ты раскроешь конкуренту секрет, как делать фокус с огненными тварями, так что ничего, приятель. Я тебе поесть принес.
Он кивнул на полную миску еды, которая стояла рядом на крыльце. От нее поднимался пар, и Генри с трудом отвел взгляд.
– Чего тебе надо? – с нажимом повторил он.
Рыжий терпеливо вздохнул.
– Опыт говорит мне, что, если кто-то ночует на улице в такую ночь, дела у него так себе. И даже если характер у него тоже так себе, это не дело. – Он поднял миску и протянул ему.
Генри вжался в стену. Этот человек был совсем странный.
– Боишься, что я тебя отравлю
Если бы позавчера кто-то сказал Генри, что он возьмет еду у людей, он бы только рассмеялся. Но он два дня не ел, а то, что было в миске, пахло довольно вкусно. И Генри, все еще ожидая подвоха, медленно протянул руку.
Оказалось и правда неплохо: какая-то незнакомая птица, похожая на утку. Генри совал в рот ложку за ложкой, едва вспоминая, что надо жевать, и не отводя взгляда от рыжего – вдруг все-таки бросится. Когда миска опустела, он выскреб ложкой стенки и поставил миску на снег.
Рыжий рассмеялся и покачал головой:
– Вообще-то я имел в виду, что ты можешь съесть половину. Но тебе явно было нужнее, вид у тебя еще тот.
Генри уставился на него во все глаза. До него дошло.
– Ты что, отдал мне свою еду?
– Ну да. Смело было бы надеяться, что этот веселый трактирщик расщедрится на лишнюю порцию.
– И зачем ты это сделал? – нахмурился Генри. За последние два дня люди на его глазах совершали множество странных поступков, но этот был самым странным из всех.
Рыжий пожал плечами.
– Знаешь, поживи на улице с мое, и сразу научишься узнавать тех, кому хуже, чем тебе. – Он протянул в сторону Генри ладонь со сжатыми пальцами – так же, как кудрявый на ярмарке. – Кстати, я Джетт.
Генри непонимающе посмотрел на его руку. Если это прием драки, то какой-то глупый. Джетт еще подождал, потом убрал руку.
– Тебе никогда не говорили, что ты странный? – Джетт вздохнул и подышал на руки в дырявых вязаных перчатках. – И как ты тут сидишь? Я бы спрятал тебя в чулане, но там жутко тесно, и уже спят трое здоровенных работников. Когда я появился, они посмотрели на меня так, будто хотят мне голову откусить. В конюшне не сильно теплее, чем тут. Хм, так, дай-ка подумать, куда тебя деть. – Лоб у него пошел складками и сразу разгладился снова. – Есть ужасная, но отличная идея. Сможешь забраться по стене на второй этаж? – Он ткнул пальцем куда-то вверх. – Переночуешь в комнате толстяка и его сынков, но они об этом знать не будут. Спрячешься у них под кроватью – я часто так делал, когда негде было ночевать. Их комната вон та.
– С чего ты взял?
– Умник покосился на то окно, когда говорил, чтобы ты к ним не лез. Значит, так. Я пройду через общий зал – занести миску на кухню, – а потом проскользну на второй этаж, отопру дверь их комнаты и открою тебе окно. Они пока в общем зале, и их папаша еще долго будет хвастаться их воображаемыми подвигами.
Генри подозрительно нахмурился, но при мысли о том, чтобы оказаться в каком-нибудь месте, где тепло и не идет снег, все его возражения – включая то, что это, скорее всего, ловушка, – иссякли. Так что он просто задал самый глупый вопрос из всех возможных:
– А если там заперто?
– О, у меня есть волшебный ключ от всех дверей. – Джетт вытащил что-то из кармана.
– Это проволока. И гвоздь, – присмотревшись, сказал Генри.
– Именно. Жди, скоро буду. – Джетт расплылся в улыбке, встал и заковылял через сугробы.
Окно на втором этаже распахнулось через две минуты, а еще через полминуты Генри был в комнате – забраться по бревенчатой стене было несложно.
– Ого, ну ты ловкач, – присвистнул Джетт, закрывая ставни.
Все пространство в комнате, оставшееся от трех кроватей и шкафа, занимали мешки, сундуки и корзины.