Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури
Шрифт:
– Знаешь, что самое смешное? – довольным голосом сказал Освальд. – Ты шел в поход, чтобы избавиться от своего дара. Но ведь тебе нравится им пользоваться. Сам это знаешь.
Генри, стараясь не слушать его, приложил к двери голую руку. По камню поползла чернота, он быстро нагревался, и Генри прижал ладонь сильнее. У него чуть ноги не подкосились от удовольствия, оно заглушило даже паническую мысль об отце, на несколько мгновений он забыл про все, остались только он и эта дверь, такая хрупкая, мягкая под его рукой. Генри толкнул ладонь вперед, и остатки обгоревших камней
В лицо Генри ударил живой, свежий ночной воздух. Прямо перед ним стояли потрясенные посланники, но смотрели они не на Генри, а ему за спину.
– Откуда они все взялись? – пролепетал Олдус.
Братья пронзительно завопили.
А дальше все происходило очень быстро. Отряд Освальда бросился на посланников. Олдус что-то крикнул своим, и они побежали через равнину, а люди Освальда – за ними. Генри шагнул Освальду за спину, накинул связанные руки ему на шею и дернул назад. Он давно заметил: между шлемом и доспехами был зазор, узкий, едва заметный. Тонкая цепь идеально прошла в него, Генри почувствовал, как она впивается в живое тело, и сжал голую руку в кулак, чтобы случайно не прикоснуться. Значит, в доспехах все-таки человек, и у этого человека сейчас пресеклось дыхание, он захрипел и ударил локтем назад. Генри увернулся, дернул цепь сильнее, и из руки Освальда выскользнула бутыль с серебристой жидкостью. Осколки разлетелись во все стороны.
– Вот это зря, – прохрипел Освальд и дернул головой, пытаясь ослабить давление на горло.
– Прикажи своим людям остановиться, или я прикоснусь, – отрывисто проговорил Генри.
Освальд закашлялся, будто пытался засмеяться.
– Ты не тронешь человека, – выдавил он.
– Я трону доспехи. Железо оплавится, будет неприятно. Прикажи не убивать посланников. Давай!
– Что, вида крови не выносишь?
– Если в ней нет смысла. Говори, ну!
– Ты такой забавный.
Теперь Освальд смеялся в голос, останавливаясь только, чтобы сипло втянуть воздух. И Генри приложил пальцы к доспехам.
Вот только доспехи остались холодными. Генри прижал пальцы сильнее – ничего. Первый раз в жизни что-то не расплавилось от его прикосновения.
– Сюрприз, да? – просипел Освальд и рухнул назад, придавливая Генри к земле.
От удара Генри чуть не потерял сознание, но только сильнее потянул цепь. Освальд захрипел, снова ударил локтем назад, и на этот раз Генри некуда было увернуться. Он услышал противный хруст кости, но не выпустил добычу, а Освальд бил снова и снова. Генри вцепился крепче, но боль заставляла ослабить хватку, и Освальд вывернулся, сбрасывая с шеи его руки. Генри успел голой рукой перехватить железный кулак, который стремительно приближался к его лицу, резко дернулся влево, перекатился по полу, но Освальд уже успел встать и наступил своим железным сапогом ему на горло.
– Все, лежи тихо, – почти ласково сказал он. Издалека доносились крики: отряд из башни гнался за посланниками. – И не хватайся за мою ногу, бесполезно. Эти доспехи были сделаны, чтобы защищать от такого, как ты.
Генри беспомощно дернулся, но куда там: железо давило на горло с такой силой, что он едва мог вдохнуть.
– А
Тис… Генри втянул воздух через нос. Он чуть не забыл! Неудобно вывернув руки, юноша сунул их в карман и сжал в голой ладони стеклянный флакон.
– И добрый дар тебе не нужен. Твоя способность великолепна, ты и сам это понимаешь, а я научу тебя ею пользоваться.
Флакон разбился с тонким стеклянным хрустом, почти неслышным из-за грохота осыпающихся камней.
– Я предлагаю тебе вот что: успокойся и иди со мной. Мне наплевать на Сердце, оно и так почти погасло. Я хочу вернуть себе трон. Поможешь мне – и я тебя щедро одарю.
Внутри флакона было что-то вроде воды, ладонь стала мокрой от нее и от крови, осколки впились в ладонь, а потом Генри почувствовал, что эта вода растворяет осколки стекла, стягивает разорванную кожу. Через секунду ладонь была сухой и целой. Флакон исчез.
И ничего не произошло. Тис не пришел.
– Соглашайся. Больше идти тебе некуда, никому ты не нужен. Ты провалил первое же испытание, и Барс тебе этого не простит. Ты разочаровал его. Просто кивни, если пойдешь со мной, и я уберу ногу. Я тебе второй шанс даю, этого никто еще не удостаивался.
Генри не двигался, и нога надавила сильнее.
– Ну я же просил не поздно вечером! Я как раз пил какао перед сном! – раздраженно сказал стариковский голос за спиной у Освальда.
Освальд медленно обернулся. Рядом с ним стоял Тис в длинной белой одежке, видимо, для сна. В одной руке у него была чашка, в другой – что-то вроде круглого сухаря.
– Оу… – Тис огляделся. – Это же Башня загадок! Мне говорили, что волшебные места разваливаются, но я не думал, что настолько. А что тут происходит? Генри, я же велел тебе спрятаться. Если ты решил пойти за Освальдом, зачем меня вызвал?
Генри хотел было спросить: «Очень похоже, что я пошел за Освальдом?», но смог только захрипеть.
И тут Освальд убрал ногу.
– Ну ладно. Нет так нет. Молодец, что сбрил бороду, Тис. С нетерпением жду следующей встречи, Генри, – спокойно сказал он. – А пока мне пора.
Генри перекатился на бок и мучительно закашлялся. Он чувствовал, как края сломанного ребра разрывают что-то внутри, и эта боль утягивала его в вязкую, горячую темноту.
– Так, вот что. Возьми меня за руку, – сказал Тис, но Генри только замотал головой.
Освальда уже и след простыл, посланники и отряд тоже скрылись вдалеке. Вокруг с грохотом падали каменные осколки. Слишком поздно. Он провалил испытание. Освальд был прав: подсказку теперь не найти.
Генри с трудом встал на колени, потом на ноги, стараясь не разгибаться до конца.
– Мне не нужна твоя помощь. Я вызвал тебя, только чтобы он меня не придушил. Уходи. Я ничего не должен ни тебе, ни Барсу, – хрипло выдавил он и пошел обратно в башню, быстро заковылял по залу, опираясь ладонью о стол.