Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури
Шрифт:
Тут Агата пихнула Джетта локтем в бок так, что он свалился на землю, но говорить не перестал:
– Характер у красавицы был ужасный, и она все время била свою бедную старую няню!
– Слушайте, это вообще-то история про Сиварда и разрушителя, – возмутился Хью. – Мне уже можно Сердце прятать?
– Няня решила проучить гордую девчонку и отдать ее разрушителю, – сладким голосом договорила поддельная няня. – Тот, как известно, ел злых девчонок на завтрак, обед и ужин. А ты, Хью, в смысле Сивард, решил ее спасти.
– Своим верным мечом, – уточнил
Джетт схватил Агату под руку и, согнувшись и шаркая ногами, повел ее к тому месту, где, прислонившись к дереву, стоял Генри. Агата хмурилась, но шла.
– Няня отвела ее ночью в лес и оставила, трясущуюся, как осиновый лист. Ночь была бурная, выл ветер, шатались деревья! Сван, забудь пока про Освальда, теперь будешь силами природы.
Сван с готовностью зашумел и зашуршал.
– И вот когда красавица уже готова была умереть от страха, она встретила в лесу прекрасного юношу, еще не зная, кто это такой, и полюбила его всем сердцем, – продолжал Джетт.
Агата подошла к Генри. Она прижимала руки к груди и выглядела так, будто перепугана до смерти и в то же время чему-то рада.
– «Кто ты?» – хотела она спросить, но не могла. Разрушитель тоже был неразговорчивый, он ведь не знал ни слова на человеческом языке, – сказал Джетт из-под одеяла хриплым, жутковатым голосом. – А буря бушевала все сильнее, будто сама природа чувствовала, какую ошибку совершает красавица.
Агата смотрела на Генри каким-то особенным, незнакомым взглядом, а потом протянула руку и коснулась его куртки. В ту же секунду глаза у нее закатились, она попыталась вдохнуть, но не смогла и рухнула на землю как подкошенная. Сван перестал выть, изображая бурю, и прижал руку ко рту. Генри похолодел:
– Так не может быть, через одежду это не действует. Я…
Он опустился на колени, не сводя глаз с Агаты, хотел проверить, есть ли пульс, но так и не решился прикоснуться к ней. Она лежала на спине, бледная и неподвижная, как будто…
– От страха он даже заговорил на человеческом языке, – вставил Джетт. – И тут его настиг Сивард.
– Ах ты тварь! – крикнул Хью, размахивая палкой. – Ты убил красавицу из леса, а я убью тебя!
Хью замахнулся. Генри, даже не успев подумать, что делает, схватился за палку, дернул ее на себя, выворачивая, и Хью, завопив, упал на землю.
– Не по правилам! Он же должен сразу помереть!
Хью отполз подальше, швырнул в Генри мешком и, конечно, не попал. Тут Агата приоткрыла один глаз, поглядела на Генри, быстро мигнула, и он от облегчения чуть не сел, едва успев уклониться от летящей в него палки.
– Битва двух силачей шла непредсказуемо, – встрял Джетт. – А няня тем временем в раскаянии бегала по лесу – она уже пожалела, что оставила свою девочку ночью в чаще, – и тут наткнулась на ее бездыханное тело!
Хью начал бросаться камнями, прячась за деревьями, Генри уворачивался, размышляя, стоит ли кинуть чем-нибудь в ответ, Сван продолжал выть, как ветер, а Джетт бросился к Агате и начал трясти ее за плечи.
– Проснись,
– Ах ты мерзкая, хромая карга! – завопил Хью, разом забыв про Генри.
Он бросился на Джетта, но тот был готов: когда Хью добежал до него, боднул его головой в живот с такой силой, что Хью охнул и завалился назад.
– Сивард пал, ему надоело, – прохрипел он и закрыл глаза.
– Исход битвы няни и Сиварда оказался неожиданным! – сообщил Джетт. – Но старушка испытывала такие муки раскаяния от того, что погубила свою девочку, что ее бедное сердце остановилось.
И с этими словами он рухнул рядом с Агатой и застыл. Стало очень тихо. Генри замер: все трое лежали так неподвижно, что на секунду он подумал, будто они и правда не дышат. А потом раздался голос Свана:
– Но зло в сказке победить не может! Поэтому вмешались силы природы, и на разрушителя упало дерево.
В следующую секунду Сван со спины навалился на Генри. Драться он не умел, но веса в нем было много, и Генри от всего этого так растерялся, что повалился на землю, успев только выставить перед собой руки. Он завозился, пытаясь освободиться, но здоровенный Сван мирно лежал, придавив его сверху.
– Дереву пришлось повозиться, но в конце концов разрушитель сдался! – довольным голосом сказал Сван. – А дерево спело песню деревьев, и вот какие в ней были слова: «Отдохни, вставать не надо! Надо лечь и так лежать! Если дерево упало, от него уж не сбежать!»
Генри понял: он перестал дергаться и замер.
– А дерево тоже погибло, потому что упало, – грустно сказал Сван.
– Но последним рывком оно спрятало Сердце, потому что все остальные про него забыли, – громким шепотом напомнил Джетт, не открывая глаз.
– А, да! – Сван слез с Генри, подобрал яблоко, которое выпало у Хью из-за пазухи, бегом отнес его под раскидистое дерево, положил среди корней и рухнул на землю.
Отовсюду раздался деревянный стук, и, подняв голову, Генри увидел, что на стене длинной цепочкой сидят скриплеры.
– Дерево всех победило! – проскрипел один.
Остальные захихикали, хлопая руками-ветками с удвоенной силой.
Тут Джетт весело завопил: Агата врезала ему локтем, села и начала опять переплетать волосы. Генри оглядел остальных: Сван сиял, и даже на вечно недовольном лице Хью проступило что-то похожее на радость.
А дверь тем временем распахнулась. За ней стояла толпа скриплеров, они покачивались на месте, едва не подпрыгивая.
– Мы такого никогда не видели! – взбудораженно проскрипел один. – Хорошая история, только грустная! А дерево победило и всех спасло! Заходите, заходите!
Деревья за стеной были другие: с темной, старой корой, без листьев, но все усыпанные бледно-розовыми цветами. За ними виднелся просторный, весь покрытый резьбой дом, и даже отсюда Генри заметил, что над его дверью нарисован тот самый бант из подсказки. Под бантом шла витая надпись: «Невозможно дарить слишком много».