Дариус Дорван. Наемник
Шрифт:
— Люблю, всемогущий Варис, как я люблю, когда они сопротивляются, — прошипел жрец, заламывая ей руки за голову. — Но ничего, сейчас, милая, сейчас… Все у нас с тобой будет хорошо, сладенькая моя, все будет хорошо…
Койон Дугрис сидел у подножия статуи Вариса, с самым грозным видом державшего в руках гвизарму. Обхватив голову, жрец раскачивался из стороны в сторону.
«Ну почему, всемогущий, ты совсем перестал мне являться? — горестно думал он. — Как раньше все было хорошо… Ты приходил так часто, как только мне хотелось. Чем я тебя прогневил? Ответь, чем? Мало жертв в твою честь в последнее время принесено?
Койон Дугрис в сердцах ладонью отбросил толстостенную склянку, на дне которой еще на палец оставался стагион — тягучая жидкость буро-зеленого цвета.
Последний раз Варис являлся жрецу очень давно, еще весной, когда с земли только сошел снег. Грозный лик бога смерти на фоне багровых зловещих туч возник перед Дугрисом всего на несколько мгновений, а разочарованное выражение лица Вариса он не забыл до сих пор.
Но что он делает не так? Да и вообще, можно ли в такой ситуации, в которой оказались все варисурги, сделать что-либо большее? Это раньше, еще век назад, жрецов бога смерти можно было встретить чуть ли не на каждом шагу. Так же часто, как сейчас встречаются жрецы Гитура, Мароха или Ширлы. С тех пор многое изменилось, после того как служителей Вариса объявили вне закона во всех землях и устроили на них настоящую охоту.
Удивительно, но правители земель, вечно между собой воюющие и умертвляющие людей много больше, чем сами варисурги, внезапно вдруг объединились в борьбе с ними, объявив награду за голову каждого убитого поклонника бога смерти.
Дугрис стал койоном — человеком, возглавляющим братство служителей Вариса, — всего двенадцать лет назад, но это убежище уже третье, где ему приходится скрываться. И не допусти Варис, если придется уйти и отсюда.
«Может быть, зря я оставил при себе всех десятерых, когда отправлял братьев избавиться от нежелательных соседей? — Мысли койона перекинулись на новую тему. — Каждый из них как воин стоит троих, не меньше, и они бы очень помогли. Но что такое Лоринт? Селеньице, где дворов на пальцах перечесть. И уж если посланных людей не хватит для того, чтобы не оставить от деревушки даже памяти, тогда точно для варисургов наступили очень тяжелые времена», — тяжело вздохнул Дугрис.
Кряхтя, койон утвердил себя на ногах.
Нет, он поступил правильно. Года идут, и ему даже просто подняться на ноги целая проблема. А доверять он может только этим десяти. Да и то вся их преданность зиждется только на стагионе, который они получают больше всех других его людей.
Но и с самим напитком не все так, как хотелось бы, ведь отыскать стагнар — невзрачный желтый цветок, чьи корни и идут для приготовления зелья, — становится все труднее. А после того как старый Чилос отправился на встречу с Варисом, даже приготовить стагион правильно стало настоящей проблемой. То зелье, что делает сейчас рыжий Чьорн, и действует не так сильно, и хватает его ненадолго, и голова потом долго болит. Уж не потому ли Варис является так редко?
«А как раньше все было хорошо! — вспомнил Дугрис былые времена. — Но прошли годы, и теперь даже девушки нужны мне только для того, чтобы согревать постель. Ну ничего, из Лоринта должны привести свеженьких, и, кто его знает, быть может, все еще не так уж и плохо, как мне кажется.
Койон вышел из святилища, посмотрел на небо, в скором времени грозившее потемнеть. Близился вечер. Затем взглянул в ту сторону, откуда должны появиться посланные им в Лоринт люди.
«Вероятно, Варис отвернулся от нас в очередной раз, когда эти наемники умудрились попасть в долину. И как им только удалось ускользнуть? Но ничего, этот Гаям утверждает, что котерия пробудет в Лоринте еще несколько дней. Так что судьба этим воинам предстать перед Варисом вместе с остальными жителями Лоринта», — размышлял жрец.
С вершин заснеженных гор повеяло прохладным ветерком, и глава варисургов плотнее запахнулся в теплый, подбитый мехом плащ. Лето далеко еще не на исходе, но старая кровь течет по жилам медленно, не желает греть.
«До чего же все-таки люди охочи до золота. Вот и этот Гаям такой же. Ну на что оно ему в этой глуши? А вообще удачно с ним получилось, свой глаз в Лоринте вот и пригодился».
Дугрис вспомнил умоляющий взгляд Гаяма и свое обещание ему, что девушка, как ее… Элика, останется живой. Конечно, останется, и будет его, Гаяма, все, как он и обещал, — койон Дугрис свое слово сдержит. На общих правах, конечно, — все женщины у варисургов общие, а самому Гаяму пути назад уже нет.
Тот первый Дугрис составил одиннадцать заповедей братства, и в одной из них говорится, что нельзя обманывать только брата-варисурга.
«А варисурги действительно братья: когда все женщины общие, попробуй разберись, кто именно твой отец…» — Койон вновь не смог сдержать улыбки, на этот раз ядовитой, взглянув на напряженно всматривающегося в даль Гаяма.
Его Дугрис вместе со всеми не отпустил, посчитав, что в проводнике нет необходимости, а проблемы Гаям создать сможет, если что-нибудь пойдет не так. Смотри-ка: этих трогать не нужно, ту обязательно отдать ему, а вот тех уничтожить в первую очередь. Хочет решить за счет братства свои проблемы? Ну-ну.
Заслышав приближающиеся шаги, Дариус вжался в камни так, что один из них больно впился в ногу. Но попробуй шевельнись, и неизвестно что может произойти: вдруг этот камень покатится вниз, привлекая внимание варисургов.
Главное сейчас — не смотреть на жрецов открыто, прямой взгляд можно почувствовать, в этом он убеждался не раз. Ну и еще надеяться на удачу, на то, что варисурги, пройдя нерукотворную арку, не остановятся и не начнут внимательно рассматривать оставшуюся позади них скалу в поисках возможной засады.
Хотя и в этом случае все будет не так уж и страшно: гвизарма — это все же не совсем копье, ее далеко не метнешь, а на то, чтобы арбалетчики смогли взвести самострелы, потребуется какое-то время. Вполне достаточное для того, чтобы отдалиться от них достаточно далеко, уже не опасаясь выстрела в упор, когда попасть не очень-то сложно.
Опасение вызывала еще нелюбовь Ториана к высоте и всему, что с ней связано. Дорван взглянул на Тора: как он там? Тот лежал на спине, прикрыв рукой отшлифованное до зеркального блеска лезвие глефы, и безмятежно глядел в предвечернее небо. Такое впечатление — еще немного, и он начнет напевать себе под нос что-нибудь веселое.