Дарк Лэйн
Шрифт:
– Это было несложно.
Малена недоверчиво посмотрела на него.
– А найти грабителя? Видимо тоже?
– Даже легче! – его губы расползлись в улыбке, и Малена почувствовала слабость в ногах.
– Как мне отблагодарить тебя? – спросила она дрогнувшим голосом.
Ник отвел взгляд, и сделал вид, что изучает глянцевую поверхность шлема.
–Просто забудь, что когда-то встречала меня.
Она так и застыла на месте.
– Почему?
– Ты всегда задаешь так много вопросов? Честное слово, это уже начинает утомлять, – шутливо проворчал Ник.
Но Малене было не до шуток.
–
Его брови тут же нахмурились.
–Нет, ну что ты! – с сарказмом ответил Ник. – Ты на все имеешь право, ведь так тебя учил отец? Вам, богачам, все можно.
– Зачем ты так говоришь? Я вовсе не это имела в виду… Ты ведь даже не знаешь мою семью!
– К счастью, – его голос звучал глухо, – хотя с тобой уже познакомился.
Гнев потек по венам. А ведь еще минуту назад она была так рада увидеть его!
– И я тебе показалась избалованной богачкой?! – спросила Малена заносчиво.
– Это неважно, кем ты мне показалась. Главное – ты дочь Говарда Беннингтона, и должна держаться от меня подальше.
Подобная осведомленность молодого человека пугала, но, в конце концов, разве не был отец крупной фигурой в бизнесе, известной даже здесь, в Чикаго?
– Я не понимаю… – почти шепотом сказала она. – В прошлый раз ты был со мной совсем другим.
Ник молчал, по-прежнему, упрямо отводя взгляд. Наконец, чуть повернул голову и сухо бросил:
– Иди, здесь холодно.
На улице и правда заметно похолодало. Малена, одетая в легкое домашнее платье, даже не подумала накинуть на себя что-нибудь потеплее – слишком торопилась.
Ее губы предательски дрогнули в улыбке:
– Боишься, что я простужусь?
– Нет, – отрезал он. – Боюсь, что ты захочешь погреться со мной.
Краска негодования залила щеки Малены, но она заставила себя не опускаться до уровня этого грубияна.
– Считай, что я уже тебя забыла! – высокомерно воскликнула Малена.
Не попрощавшись, стремительной походкой, девушка зашагала в сторону отеля. Из ее уст доносился яростный шепот: она перечисляла все известные ей ругательства, и попутно сетовала на то, что имеет столь культурное воспитание. В своем возмущении, она забыла про коробку с драгоценностями и, как молния, пронеслась к лифту. К счастью, портье имел отменную реакцию и вовремя остановил ее. На драгоценности Малена даже не взглянула.
В этот вечер она не изменила своей привычке и по-прежнему не выходила из комнаты. Но теперь находиться там становилось все тяжелее: депрессивное настроение уступило место гневу и раздражению, которые заставляли ее наматывать круги по комнате и разрывать в клочья заплаканные бумажные платочки. Но то были злые слезы, они не приносили желанного облегчения. Малена ничего не сказала родителям про чудесным образом вернувшиеся драгоценности – они завалят ее вопросами, и она обязательно проговориться о Нике.
Бессонная ночь, однако, не прошла даром, и девушка пришла к определенному внутреннему соглашению. Восход солнца над городом Малена встречала, устало прислонившись лбом к прохладному стеклу. Ее лицо застыло, словно восковая маска, но взгляд горел решимостью. Она уедет из Чикаго! Сегодня же! Даже если придется убегать через окно и лететь эконом-классом.
Так думала она, укладывая документы и деньги в сумку, едва за Говардом и Эмили захлопнулась дверь. Малена стойко выдержала соблазнительное предложение мамы спуститься пообедать вместе с ними и засекла время. В ее распоряжении был, как минимум, час, родители считали спешку во время трапезы дурным тоном.
Конечно же, отец не оставил бы ее ни на секунду в номере, который легко открыть изнутри, если бы не был уверен, что Малена никуда не денется из отеля. Девушка знала наверняка, что в холле дежурит Тэд и не даст ей даже приблизиться к входной двери. Но она так же знала, что в здании есть и другие входы – для обслуживающего персонала, именно ими Малена и собиралась воспользоваться.
Она оделась довольно скромно: узкие темные джинсы, сиреневый джемпер с круглым вырезом, поверх него черная короткая куртка и кожаные полусапожки с серебряными пряжками. Малена надеялась, что в простом наряде не привлечет к себе ненужное внимание работников, которые, должно быть, проинструктированы особым образом в отношении ее семьи.
Нацарапав скупую записку, в которой она извинялась и сообщала родителям о своем немедленном желании вернуться домой, Малена была готова совершить очередной и, как она надеялась, последний безумный поступок в жизни.
В коридоре было тихо и безлюдно. Малена проигнорировала огромный и комфортабельный лифт, и прошла дальше, в поисках запасной лестницы. Она быстро нашла искомое, но радоваться было слишком рано – перспектива спуститься с такой высоты на своих не самых спортивных ногах подвергала решительность девушки испытанию. Тяжело вздохнув, Малена начала схождение. Ноги заболели уже через несколько пролетов – дала о себе знать недавняя прогулка через весь город. Малена в очередной раз убедилась, что временами она не дружит с головой. Только чокнутая могла сделать то, что она тогда сделала. Правда, и сейчас Малена вела себя не самым подходящим для нормальных девушек образом. Но она успокаивала себя, что чем раньше уедет из Чикаго, тем скорее стремление совершать глупые, не свойственные ей поступки, покинет ее.
К концу пути, девушка вовсю проклинала свою затею. Ей казалось, что спуск продолжался бесконечно. Малена раскраснелась и дышала, словно пробежавшая марафон скаковая лошадь. Ноги едва удерживали ее, внезапно отяжелевшее, тело. Выйдя в просторный коридор нижнего этажа, где сновали официанты и горничные, Малена пыталась успокоить дыхание и принять самый беззаботный вид. Никто не спрашивал ее, что она здесь делает, лишь окидывали удивленными взглядами. Девушка хотела спросить, где здесь выход, но так и замерла на полуслове, увидев по правой стороне коридора служебный лифт. Наверняка, если бы она не уцепилась за идею с лестницей, она бы без труда отыскала такой и на своем этаже. Малена едва не заплакала от досады, но времени оставалось все меньше. Она пообещала себе, что в Лондоне вдоволь наревется за все эти дни, а сейчас надо спешить.