Дарственная на любовь
Шрифт:
Мел потеряла ребенка. Мел потеряла ЕГО ребенка…
– Впрочем, неважно. Я оставлю список Марте.
Итару заторможено кивнул,даже не задумываясь о том, кто такая Марта.
– И еще… Ваша … кхм… - лекарь запнулся, силясь подобрать правильное слово.
– В общем, я сделал пару уколов, и лаэри понемногу приходит в себя. Но я пока не стал говорить ей о…
– Я сам, – выдохнул Лунный, ещё не осознавая, каких сил ему будет стоить этот разговор.
Многоликий Эхжи, почему она не сказала ему о беременности? Почему?!!Или сама не знала? Как она могла не
Теар бессильно прильнул к стене, схватился обеими руками за голову,до боли впиваясь ногтями в кожу.
Внутри было пусто. Гулко. Больно.
Хотелось выть. рать на весь дом, выпуская из легких весь без остатка воздух. Выплеснуть болезненное, раздирающее нутро чувство потери.
А ведь он должен еще сказать Мел… Как он ей об этом скажет?! Как вообще посмеет смотреть ей в глаза после всего случившегося?!
Лекарь, тихонько переговорил с женой смотрителя и вручил той листок - должно быть, рекомендации по лечению. И хорошо… Хорошо, что есть эта малознакомая женщина и смотритель - сам Теар сейчас был не в состоянии воспринимать какие бы то ни было наставления. Кажется, он вообще был не в состоянии здраво соображать. И впервые в жизни не знал, что ему делать…
Итару с трудом отлепился от стены, неуверенно шагнул к спальне. Дверь была приоткрыта, из узкой щели лился холодных утренний свет. Теар легонько толкнул ее, вошел и сразу встретился взглядом с карими влажными глазами Мел.
Девушка сидела на постели,трясущимися руками сминая край сорочки, дрожа, словно лист на ветру. Но взгляд ее был твердым, и по одному этому взгляду Теар понял – она уже все знает. Слышала их разговор сквозь приоткрытую дверь.
И в голове ни единой мысли. Ни единой фразы, которой он бы мог ее утешить. Ни единого слова, которым бы мог передать раздирающие его на части ощущения.
– Мел… - вот и все что он смог из себя выдавить, но девушка тут же перебила.
– Ты знал?
– Что?
– Теар непонимающе тряхнул головой. – ткуда? Я не…
– Я не о ребенке! – резко оборвала она. – Ты знал, что я не справлюсь с ритуалом? Знал, что у меня не хватит сил?
Итару тяжело сглотнул
И лучше было бы соврать. Куда проще и куда разумнее. Но больше он не будет врать. Никогда. Только не ей.
Лунный медленно кивнул.
– Да, знал…
А Мел вдруг сорвалась. Слезы хлынули из глаз,и сама она перешла на крик, хриплый и надрывный.
– Знал и ничего не сказал мне? Ничего не сделал?! Ты ведь обещал! Шерх тебя задери,ты обещал мне, что все будет хорошо! Я ведь верила тебе. Я ведь рассчитывала на тебя. Я ведь…
Эмель порывисто вскочила с кровати. Теар тут же ринулся навстречу и получил улаком в грудь. А потом еще и еще. Злые, беспорядочные удары прилетали
– Ты долбанный ублюдок. Сволочь! Предатель! Ты ведь обещал мне! Никогда тебя не прощу. Слышишь, никогда! – надрывно ричала Мел. И слова ее били сильнее, чем все яростные удары вместе взятые.
Мел, не прекращая, колотила его кулаками, а Теар и не думал сопротивляться. Стоял на месте, позволяя ей выплеснуть обиду. Надеясь, что это xоть немного поможет заглушить боль в cердце.
Но истерика все усиливалась, а сама Мел уже еле держалась на ногах. Она была слишком слаба, еще немного – и вовсе упадет без чувств.
Итару медленно сомкнул руки на ее спине, прижал к себе, пытаясь прекратить бессмысленную борьбу.
– Тише, Мел. Пожалуйста, успокойся. Тебе нельзя напрягаться.
Но она лишь сильнее задергалась, всеми силами пытаясь вырваться из его объятий, не понимая, что делает только хуже.
– Прошу, успокойся, - Теар старался говорить, как можно ровнее, как можно мягче.
– Потом можешь делать со мной все что угодно. Хоть убей , если тебе этого хочется. Я не посмею сказать ни слова. Но сейчас надо поберечь силы.
– Иди ты к шерху! – выплюнула Мел и вновь рванулась прочь, упираясь ладонями Лунному в грудь.
– Тише…
Теар сильнее стиснул объятия, не позволяя ей дергаться. Прижал к груди, чувствуя, как бешено колотится ее сердце. Как усиливается запах крови.
И это было плохо. Очень плохо.
Еще несколько рьяных попыток освободиться,и Мел, наконец, выбилась из сил. Обмякла,тяжело дыша и всхлипывая в такт собственному рваному дыханию.
А потом тихо, но очень твердо произнесла:
– Я ненавижу тебя. Слышишь? Ненавижу…
И затихла, продолжая мелко дрожать в его руках. И в образовавшейся вокруг густой непроницаемой тишине Теар отчетливо почувствовал, как тонкая, еле различимая нить их связи со звоном оборвалась, оставив в душе пугающую чернильную пустоту.
Я не могла в это поверить. Все это было каким-то бредом. Кошмаром, страшным сном, который никогда не должен был случиться в реальности.
Но он случился. Кровь на одежде, боль во всем теле. И сердце, что, казалось, вырвали из груди, растоптали тяжелым подбитым железом ботинком и сунули обратно, чтобы оно нещадно ныло, чтобы непрестанно напоминало о том, как со мной поступили. Как поступил со мной мужчина, которому я доверяла, которым в тайне восхищалась, которого… любила.
Сил не осталось. После вспышки злости навалилась адская усталость. Я даже до кровати дойти не смогла. Теар подхватил меня на руки и аккуратно уложил на постель.
А я хотела лишь одного – чтобы он больше не прикасался ко мне. Чтобы убрался к шерховой матери от моей постели,из этой комнаты и из моей жизни. Я не мола смотреть на него, не могла слышать. А этот ублюдок все крутился рядом и не затыкался, словно нарочно. Уговаривал поесть, уговаривал поспать, уговаривал выпить лекарство.