Дарт Бейн 2: Правило двух
Шрифт:
То был малый жест скромности и практицизма, уже многое говоривший о человеке. Долгие годы Джоан наблюдал за канцлером, как на публике, так и наедине, и чем больше он узнавал о нем, тем больше росло его уважение. Но это вовсе не значило, что тот не мог быть временами упрям (иногда непроходимо), - как в том случае, когда отверг предложение Сената о назначении к нему почетного караула для сопровождения его в дипломатических полетах.
«Отставной политик, по сути, безвреден», - возразил тогда Валорум.
– «Не такая уж я важная птица, чтобы кто-то из-за меня страдал».
Джоан все так
– Надеюсь, лететь осталось недолго, - пробурчал Джоан, намекая на терзавший его дискомфорт.
– Можешь войти в один из своих медитативных трансов, чтобы скоротать время, - пошутил канцлер.
– Ты все равно не любитель пустых бесед.
Тарсус позволял Джоану сопровождать его лишь по причине давней дружбы. Джедай состоял в охране канцлера большую часть первого четырехлетнего срока Валорума, а также весь второй срок. Теперь его официальная должность именовалась «джедай-советник», хотя Джоан никогда не позволял себе давать канцлеру хоть какие-то «советы».
Тарсус Валорум был известен всей Галактике как человек, сохранивший Республику. Проведя в Сенат закон о «Руусанской реформации», он возвестил о новой эре мира, процветания и общественного подъема. Но не достижения канцлера возвеличивали его в глазах Джоана; дело было в том, как он их достиг.
Находясь при канцлере, джедай не раз становился свидетелем подлинной силы слов и идей. Тарсус Валорум был человеком глубоких убеждений - принадлежал к той редкой породе политиков, что по-настоящему верили в собственные слова. Вооружившись твердым намерением сделать первые шаги на пути к Золотому веку Галактики, он с неустанной энергией взялся за претворение в явь мечты о заново рожденной и единой Республике. За время правления Валорума сотни миров, что откололись в минувшие века войн и беспорядков, вернулись в лоно Республики. А когда срок его подошел к концу, и настало время передать бразды правления собственной преемнице, канцлер со всем возможным тщанием позаботился о том, чтобы дать ей все необходимое для продолжения работы.
Что еще удивительнее, великое воссоединение было достигнуто с минимум кровопролития и затяжных сражений. Возложив основные надежды на послов и мирные переговоры, Валорум добился таких результатов, на какие не способны были армия и война. «Чтобы добиться мира, нужно добиться признания в сердцах и разумах народа», - однажды объяснил канцлер, вскоре после того, как Джоана назначили в его караул. Теперь, после десятилетнего наблюдения за всеми достижениями Валорума, он понимал, что слов правдивее еще не слышал.
– Приблизительное время прибытия: пять минут, - прохрипел в бортовом интеркоме голос пилота.
– Приготовьтесь к посадке.
Джоан облегченно вздохнул (утрированно громко), канцлер еле слышно хихикнул. Обоим мужчинам такая рутина
Планета Серенно была важна для Республики. Правящие на ней знатные семьи входили в число самых богатых граждан Галактики. Они не только снабжали крупными суммами денег широко известные благотворительные и политические организации, но и обладали достаточным финансовым капиталом, чтобы способствовать поддержке крупных правительственных инфраструктурных проектов.
Что еще важнее, почти неисчерпаемые ресурсы позволяли семьям финансировать и группировки, которые по их желанию могли подняться против самой Республики. Сепаратистские клики часто находили благодетелей в Караннии, Саффии и Фиярро - трех крупнейших городах Серенно.
Валорум намеревался переговорить с главами шести самых могущественных семей планеты. Он надеялся убедить их воспользоваться своим влиянием, чтобы заставить остальные семьи пресечь поток денежных вливаний в анти-республиканские группировки. Задача была не из легких, учитывая, что графское сословье Серенно не славилось особым дружелюбием к чужакам.
Чтобы упростить переговоры, визит канцлера был согласован по неофициальным каналам. Валорум однажды объяснил Джоану, что поведение многих руководителей и политиков разительно меняется, когда их действия выставляют на всеобщее обозрение. В большинстве случаев, те проявляли лишь видимость желания прислушаться к чужим словам, что Тарсус, в частности, крайне презирал. На публике, власть имущие зачастую давали обещания, в которые сами не верили, и лишь для того, чтобы поменять свое мнение, когда к означенному вопросу угаснет общественный интерес.
И наоборот, некогда поддерживаемое предложение эти политики могли отклонить просто потому, что боялись показаться слабовольными и восприимчивыми к чужому контролю. Так было и в случае с Серенно. Если бы всем вдруг стало известно, что скоро прибудет представитель Республики, цель которого - расшевелить правящие семьи, те отказали бы Валоруму во встрече просто из принципа.
«Никогда не доверяй обещаниям, сделанным перед объективами голокамер», - частенько предупреждал канцлер.
– «Если хочешь чего-то добиться, назначай встречу за закрытыми дверями и смотри человеку прямо в глаза».
– Заходим на посадку, - объявил пилот, и Джоан ощутил, как челнок чуть накренился на борт.
Согласно намеченному плану, они должны были сесть в личном космопорту графа Налжу, главы одного из шести Великих Домов Серенно и верного союзника Республики. Приземлившись в уединенном уголке семейного поместья, они возьмут лендспидер, и отправятся на заранее обговоренные встречи с представителями каждого из Великих Домов, чтобы Валорум мог изложить все свои просьбы.
Они ощутили легкий толчок от соприкосновения корабля с поверхностью и услышали шипение опускающегося трапа. Джоан, изнемогая от желания поскорее выбраться наружу и размять затекшие ноги, немедля вскочил с сиденья.