Дарт Лонгботтом
Шрифт:
Боунс грустно кивнула. По большому счёту она и не ожидала, что Лонгботтом тут же попытается восстановиться в Управлении, но втайне от себя очень даже этого хотела. Его улыбка напоминала ей о прошлом, словно говоря: «Ты привлекательная женщина, а не просто винтик в механизме министерства».
— Я хочу восстановить полагающееся моей семье влияние в Визенгамоте, — задумчиво произнёс Палпатин. — Мать отдала Дамблдору голос, принадлежавший Лонгботтомам, но я считаю, что смогу самостоятельно влиять на политику магической Англии. И главное, как я думаю, — это воспитание наследника, — продолжил Палпатин с некоторой горячностью, чем заслужил улыбку и одобрительный
Руфус и Аластор, которые прислушивались к их разговору, улыбнулись. Руфус улыбался довольно, а Аластор, наоборот, слегка презрительно. Старый аврор не мог понять, как можно не мечтать вернуться на службу. Он сам, по собственному желанию, обучал курсантов в Центре подготовки авроров, хотя по утрам ему было трудно вставать с постели из-за старых ран. А Скримджер, напротив, видел в Лонгботтоме потенциального конкурента на должность главы Управления мракоборцев. Поэтому, узнав, что герой Первой магической войны не планирует возвращаться на службу, Руфус испытал облегчение.
— Я тебя понимаю, Фрэнк, — Амелия аккуратно приложилась к бокалу. — Тогда увидимся в Визенгамоте, я теперь тоже часто присутствую на заседаниях.
Палпатин кивнул, допил вино и поднялся, направив силу в голосовые связки.
— Уважаемые друзья! — произнёс он громко. — Прошу минуту вашего внимания! Я стал лордом и собираюсь отстаивать в Визенгамоте права мракоборцев и ДМП. Более того, я принял решение организовать фонд поддержки сотрудников и ветеранов каждого из отделов службы магического правопорядка.
Голос Палпатина наполнился силой, все внимательно слушали его речь. Дар убеждения самых разных существ и в этом мире работал безупречно. Казалось, что сейчас он обращается лично к каждому из присутствующих в этом зале, а его слова — истина в последней инстанции.
— Как вы знаете, Лонгботтомы владеют фермами магических растений по всей Великобритании, — кротко улыбнулся Палпатин и, сделав паузу, внимательно осмотрел зал, после чего словно рубанул мечом. — С этого дня. Десятая часть прибыли от моих родовых предприятий. Всё золото пойдёт в сейфы фонда. Из них будем оплачивать лечение и реабилитацию пострадавшим на службе коллегам. Мы поможем с жильём. Решим вопросы с будущим трудоустройством детей. А самым талантливым выпускникам Хогвартса оплатим из средств фонда обучение у любых мастеров магии. Вы знаете не хуже меня, наша служба полна риска. Мы слишком часто смотрим смерти в глаза. Если ребёнок останется сиротой, фонд возьмёт на себя обязательства обеспечить ему достойное будущее. Со своей стороны предлагаю всем желающим тоже поучаствовать в работе фонда. Это наше общее дело и будущее наших детей! Вместе мы способны достичь гораздо большего, чем поодиночке!
Раздались одобрительные крики, многие вскочили на ноги, опрокинув стулья, и захлопали в ладоши. Идеи, предложенные Палпатином, нашли живой отклик у всех авроров в зале. Особенно у ветеранов, которые знали не понаслышке, что после получения ранений, не дающих служить дальше, пенсия отставных мракоборцев позволяла едва сводить концы с концами. Магия, звучавшая в его горячей речи, не оставила равнодушным ни единого человека. Даже Грюм и Скримджер мечтательно смотрели перед собой. Молодой волшебник Кингсли Шеклболт, сидевший за соседним столом, даже одобрительно заорал: «Лонгботтома в министры»!
— А ещё, в случае угрозы обществу волшебников, — Палпатин мягко улыбнулся, но затем
Тут даже Грюм и Скримджер искренне зааплодировали Палпатину. Глаза Боунс сияли, ей захотелось обнять Лонгботтома. Такого воодушевления все они давно не чувствовали. Внутри вспыхнуло желание немедленно куда-то бежать и что-то делать.
Палпатин предложил всем присутствующим поучаствовать в работе фонда поддержки авроров, ведь даже малое количество золота, но от каждого волшебника, может существенно помочь в накоплении необходимых ресурсов. Все присутствующие пообещали завтра же отдать распоряжение гоблинам, чтобы десятую часть зарплаты переводили в сейфы фонда.
У многих были дети, и каждый понимал, что внезапно может погибнуть или остаться калекой на всю жизнь. Поэтому создание фонда аврорской взаимопомощи каждый из присутствующих сегодня в ресторане поддерживал всей душой. Более того, большинство волшебников собиралось обсудить идею с коллегами, чтобы убедить всех остальных авроров присоединиться к этому благому начинанию.
Официанты в очередной раз обновили напитки и блюда на столах, и праздник засиял ещё ярче. Поздравляли Скримджера, хвалили Лонгботтома и Боунс, вспоминали подвиги Грюма и прочих ветеранов Аврората.
Когда наступил вечер, и все стали расходиться, Палпатин попрощался с новыми и старыми знакомыми, решив пройтись пешком. Он направился в сторону вокзала Чарринг-Кросс, откуда собирался трансгрессировать в мэнор. Сегодняшний день нужно было хорошо обдумать. Лучше всего это получалось у Палпатина во время прогулок.
Благодаря своему богатому опыту в политике и, чего уж там, легилименции, Палпатин прекрасно понимал желания мракоборцев. Он видел их надежды и чаянья, читал их мысли. «Они сами приведут меня к власти, — лукаво усмехнулся бывший ситх, довольно жмурясь. — Старая подруга Боунс, карьерист Скримджер и фанатик Грюм, все они уже мои верные соратники, даже если пока этого не понимают».
В этот момент чей-то голос прокричал «Бомбарда», и Шив инстинктивно рухнул носом в тротуар, чудом избегая смерти. Стена над ним взорвалась щебнем, калеча идущих по улице людей. Поднялась паника, мешая Палпатину определить атакующего. Запахло кровью и разорванными внутренностями. Выхватив палочку, Шив перекатился в сторону, и там, где он только что был, вспыхнуло жаркое облако огненного заклинания.
В пригороде Лондона находился невзрачный коттедж, в котором в одиночестве жил прославленный мракоборец. Соседи видели его только под личиной. Обычный, ничем не выделяющийся полноватый мужчина ни у одного из соседей не вызывал любопытства. Все откуда-то знали, что он военный пенсионер, рано потерял семью и очень нелюдим. Поэтому соседи даже не пытались с ним как-то познакомиться. Впрочем, и во дворе он появлялся только тогда, когда вытаскивал контейнеры с мусором за ограду.