Дартмур
Шрифт:
Но, конечно, это глупо. Поэтому она промолчала.
Спина Дейвила маячила чуть левее за профессором. Феликса старалась его игнорировать, но на его рубашке застыла красная мишень, которую видела только она.
Идеально ровная осанка, плечи расправлены. Как всегда. Походка неизменно твердая, уверенная, магнетическая. Волнистые волосы с редкими завитками лежат слегка небрежной шапкой, но эта небрежность идеально продумана. На него оборачиваются все, пялятся неприкрыто, постоянно.
Стайка щебечущих девчонок
Фыркнула про себя, вроде бы тихо, но Дейвил все равно покосился через плечо.
Готова поклясться: он стал еще более самодовольным, хотя дальше просто некуда.
Профессор остановилась у двери с серебристым кругом посредине. В центре небольшая выемка повторяла контуры кристалла в перстнях. Она приложила свой, подходящий ко всем замкам школы. Тонкие серебряные нити расползлись по двери и та с шорохом открылась. Распахнув пошире, Горденгер прошла внутрь.
— Здесь общая гостиная, — она обвела пространство взглядом, словно проверяя на наличие чего-то запретного.
Волнительное ожидание скорее увидеть башню было смазано лицом Дейвила, так что Феликса слегка растеряно осмотрела совершенно обычную гостиную.
Темно-синие цвета вперемешку со светлыми акцентами, классический диван, кресла, два книжных шкафа по краям от камина. Два письменных стола у противоположенных стен. Напротив входа вытянутые окна с выходом на балкон. Там виднелся столик и стулья, кадки с зеленью.
Никакого водопада не наблюдалось. И в целом ничего сверхнеобычного. Разве что балконов в ученических башнях нет.
Такие же встроенные кристаллы для розжига камина, наведения порядка, как в башне красных. Стандартный набор.
Дейвил в одной точке лениво крутил головой по сторонам. Полуприкрытые глаза выражали непонятно что, да и не к черту ей его эмоциональное состояние. Феликса чувствовала волнение. То самое, когда в животе скручивается тугой узел, а в пальцах покалывает.
Здесь довольно неплохо, но Дейвил…
Нет, не стоит и думать о нем.
— Спальни наверху, — профессор мазнула пальцами по каминной полке, потерла их друг о друга, проверяя пыльный налет. Удовлетворенно кивнув, прошла дальше, к широким перилам закручивающейся лестницы. — Ваша здесь, мистер Дейвил.
Он перевел скучающий взгляд на Горденгер и кивнул.
— Ваша, соответственно, там, мисс Фоукс, — женщина указала на лестницу напротив, как раз рядом с ней. — Из комнат есть выход на смотровую площадку. Будьте осторожнее, если решите проводить там время. Ванна общая.
Взгляд зеленых и янтарных глаз сцепились в беззвучной схватке. Снова.
Дейвил дернул губой с отвращением, Феликса просто сжала кулаки, с неудовольствием признавая: этот факт им обоим доставит дискомфорт. Не
Профессор поджала губы, заметив их визуальное уничтожение друг друга. Кашлянула в ладонь, еще раз обернулась вокруг себя, удостоверившись, что все точно в порядке.
— Располагайтесь, и не забудьте о своих новых обязанностях. Проведите остаток дня… — она запнулась, смотря на учеников по очереди, подбирая более удачное выражение. — С пользой. Вещи вам доставят.
Они не видели, как ушла профессор, но услышали хлопок двери.
Феликса забыла про чемодан, оставленный у кабинета Горденгер, и он волновал меньше всего.
Отвести взгляд, оборвать немое сражение означало поражение. Первое в этом году.
"Нет, Дейвил. Ты не получишь такого удовольствия".
Видимо, он думал о том же, потому что слова вылетели стрелами, точно знающими, где мишень.
— Не надейся на спокойный год, Фоукс, — едва заметный наклон головы. — Тебе не место здесь.
Тихий голос ничем не отличался от сотен других голосов, но именно он казался шипением, насквозь пропитанным ядом. Или это услужливо дорисовала фантазия, но стрелы в любом случае попали в точку.
— А тебе? — резко бросила Феликса, не желая уступать.
Между ними не меньше десяти метров, но она все равно разглядела в зеленых глазах прожилки с оттенком ненависти.
Для этого смотреть не надо — она ощущается кожей. Каждым волоском на теле.
Дейвил запрокинул голову с показушным, натянутым, ненатуральным смехом.
— Я кристаллический, Фоукс, — бархат голоса никак не вязался с унижением, вложенным в каждое слово.
— Ты фальшивый, Дейвил, — она скопировала его тон. — Как и твой смех.
Развернулась, поднимаясь по винтовой лестнице в свою комнату. Спину и затылок прожигали раскаленные угли от его взгляда. Почти осязаемо. Почти больно. Будет неудивительно увидеть в зеркале отметины.
Облегченный выдох вырвался, теряясь в спальне за закрытой дверью.
Пальцы слегка подрагивали, выдавая напряжение, но его никто не видел, кроме нее.
***
Какого хера сейчас было? Какого, блять, хера?
Она оставила за собой последнее слово? Она?!
Гребаная Фоукс!
Он знал, что внешне выглядел абсолютно спокойным, а внутри адский оркестр вовсю исполнял симфонию ярости. Лютой. Бешеной. Когда хочется сломать что-то. Или кого-то.
То, что неизменно с ним уже долгие годы, и всегда находит выход. Он мог подняться наверх, вломиться в комнату отброса и высказать ей все, что так просилось наружу. Она не имеет права так с ним разговаривать. Никто не имеет. Но только она себе позволяет.
Всегда позволяла.