Дарующая жизнь
Шрифт:
Существовала еще одна опасность, которая поджидала нас. Гордыня.
Наша власть, конечно, не сравнится с мощью богов. Однако тот, кто год за годом творит величественные соборы, сильно рискует впасть в соблазн искушения. Все претенденты на пост нового Созидателя проходят тщательный отбор и полную подготовку, в том числе нравственную.
Мы были уверены, что среди нас не окажется ни одной паршивой овцы… Но любое решение, которое принято человеком, может быть ошибочным. Ошибку мы совершили четырнадцать лет назад, когда приняли в свои ряды молодого
В начале он подавал большие надежды. Он обладал фантазией, которой затмевал большинство своих более старших коллег. Здесь, в узком кругу, я могу сказать даже больше. Его талант был более велик, чем у многих древних мастеров, чьи творения давно признаны каноническими. Он оказался гением – алмазом в наших руках, и я поклялся, что помогу юноше полностью раскрыть все его дарования.
Увы, гордыня настигла меня первым…
Тогда я не понимал, что человеку таких способностей будет тесно в узком кругу избранных магов. Нельзя открывать тайны могущественного волшебства тому, кто и без того наделен природой богатыми талантами. Груз подобной власти может сломить даже самого праведного из святых.
Теперь мои коллеги называют Азраэля отступником, ренегатом. Я с ними не согласен. Мы сами виновны в том, что произошло. Он же, скорее, жертва нашей беспечности, нашего самомнения… Два месяца назад он открыто выступил на нашем собрании, призвав создать армию механических монстров и завоевать соседние государства. Скажу вам без ложной скромности, что план его, при всем его богохульстве, был вполне осуществим.
И снова нам нечем гордиться. Вместо того, чтобы мягко увещевать своего брата, многие Созидатели обрушились на него с проклятиями и бранью. Причиной их гнева, как я сразу же понял, был не сам план Азраэля, а зависть, которую они многие годы питали к своему юному ученику.
Сцена, последовавшая затем, была поистине безобразной. Азраэль проклял нас всех и пообещал, что станет насылать на город одно чудовище за другим, пока мы не сдадимся, признав его нашим господином. Или пока он не истребит нас всех…
Он исчез. Несколько недель Азраэль не подавал о себе никаких известий. Мы начали надеяться, что он навсегда покинул наши края. Братья пытались найти его, но увы! Наши таланты связаны только с созиданием. Мы не скауты и не следопыты. След изгнанника потерялся и, как мы надеялись, навсегда.
Первое чудовище появилось две недели назад. Никто из нас не сомневался, кто именно наслал на нас такую напасть. Не было даже шансов как-нибудь образумить Азраэля, ведь никто не знал, где он. Тогда мы обратились к наемникам, надеясь, что они смогут исправить положение. Как вы видели сами, мы только выбросили деньги на ветер.
Если вам удастся найти Азраэля. этим вы сослужите великую службу не только нашему городу, но и в первую очередь, ему самому. И прошу вас – не причиняйте ему вреда. Он не виноват в том, что получил от жизни слишком много даров и не сумел правильно ими распорядиться…
10
– Поговорим
– Люди скажут нам не больше, чем раньше.
– Даже после того, как мы получили благословение магистрата?
– Мы не получили его, а вырвали путем шантажа. Не удивлюсь, если после этого с нами вообще перестанут разговаривать, не то что отвечать на вопросы.
– Что же мы тогда станем делать, бэйби?
Я усмехнулся.
– То, ради чего приехали сюда. Отправимся к Азраэлю и зададим ему несколько вопросов.
Мой верховой дракон легко парил над мощеной улицей. Девушка замешкалась на мгновение, потом нагнала меня.
– Как это – отправимся, Майкл? – спросила, она. – Никто ведь не знает, где он.
– Никто, – согласился я. – Кроме меня.
Франсуаз резко остановила лошадь, потом схватила меня за руку.
– У меня останутся синяки, – предупредил я.
– Скажешь спасибо, если у тебя рука на месте останется. Откуда тебе знать, где прячется ренегат-волшебник? Это огромные болота. Здесь полно заброшенных пещер, опустевших часовен и прочего такого же хлама. Для того, чтобы обыскать их, не хватит четырех армий. А ты вот так запросто поедешь и найдешь его?
– Да.
Над нами проплыла высокая арка, которая символизировала собой въезд в город. Четверо наемников, дежуривших у входа, проводили нас не самыми приветливыми взглядами.
– Они еще не забыли свой позор, у озера, – удовлетворенно заметила Френки. – И готовы провалиться сквозь землю. Или глотку нам перерезать.
– На этой арке должна цвести омела, – задумчиво пробормотал я. – Мне известно, свирфиеблины вывели несколько сортов, вьющихся, как виноград или лианы. Тогда все, кто проезжает под ней, должны были бы целоваться… Что скажешь, Френки?
– А если учесть, что приор и так хотел бы видеть нас, насаженными на вертел, то эти два желания совпадут как нельзя лучше. О чем ты говорил?
– Ни о чем.
Франсуаз оглянулась, чтобы убедиться – никто из стражников не увязался за нами следом. Не люблю непрошеной помощи, надо сказать.
– Теперь мы уже достаточно далеко от города, гений, и ты можешь рассказать мне свой хитрый план. Как найти изгнанника на болотах?
Девушка поравнялась со мной, повернулась, и ее рука легла на мое плечо. Красавица мягко притянула меня к себе, и ее горячие губы слились с моими.
– Мне не нужен вьюнок, чтобы целоваться, – сказала она. – Надеюсь, ты еще можешь дышать?
После того, как вас поцелует девушка, перед вами встает фундаментальный вопрос – мажется ли у нее помада.
Если да, значит, вы разгуливаете с ярко-красной отметиной, на которую все будут исподтишка показывать пальцами да посмеиваться. А кое-кто и в открытую.
Конечно, помаду можно стереть; но если на самом деле она не мажется, а вы потянетесь за платком прямо на глазах у красотки – весьма велик шанс, что больше она целоваться с вами не станет.