Дарующая жизнь
Шрифт:
– Потому что она – Светлая, Владыка! Как и я!
– Ну и что? Проводник, пожалуйста, объясни послу, что даже моему терпению может прийти конец. Нехорошо в его возрасте пытаться подслушивать.
Маркус, несколько ошарашенно следивший за тающими каплями, послушно встал и распахнул дверь. Советник не удержал равновесия и свалился в комнату.
– Фу, как некрасиво. – поморщилась Странница. – Шел бы ты к себе, посол, да ложился спать. Не твоего ума это дело.
– Я должен знать, что происходит в моем доме!
– Мы можем перейти в мою палатку, – пожал плечами
– Перебьется, – бросила Лена. – Маркус, пусть он уйдет отсюда.
Посол торопливо попятился, припомнив тяжесть Маркусова кулака, и захлопнул дверь. Что с шутом? Господи, что с шутом?
Лиасс обошел стол и успокаивающе положил руки ей на плечи.
– Аиллена, все в порядке. Все будет хорошо. Никому не верь – ни ей, ни мне. Верь только себе и своим ощущениям.
– Некрасиво себя ведешь, Владыка, – заметила Странница.
– Некрасиво? В чем? В том, что стараюсь не дать ей расплакаться? Ты разве не видишь: она на пределе? Проводник, привел бы ты полукровку.
– Не стоит. Он не в себе. – мрачно сказал Маркус. – Может не удержаться. Ушла бы ты, Светлая. Не вноси смуту. Пусть она сама разбирается, кто ей пользуется, а кто ее любит, что она зря сделала, а что не зря.
– Ты тоже прогоняешь меня, Владыка Лиасс?
– Нет. Он тоже тебя не прогоняет. Он просит. А я даже и не прошу. Решай сама. Только вот смущать Аиллену не нужно. Если ты будешь продолжать, я просто погружу ее в сон – и все.
– На нас не действует магия.
– Действует, Светлая. Если с любовью – действует. А враждебная – нет. Прости за нескромный вопрос, ты не была в постели с магом? Рекомендую. На тебя обязательно подействует магия, и тебе понравится. Тем более что ты отдаешь себе отчет в том, что тобой пользуются.
– Сестра, ты задума…
Больше Лена ничего не слышала. Ей так захотелось спать, что она начала падать со стула, и последнее, что она почувствовала, это сильные руки Лиасса, подхватывающие ее.
* * *
Разбудил ее тоже Лиасс. Во всяком случае, проснувшись, Лена увидела его: он сидел в креслице рядом с ее кроватью и дремал. Почему Лена верила ему, даже если не хотела? В общем, у Лиасса были резоны ей врать – он и не скрывал, что использует ее с своих интересах. Красив он был уже не так мультяшно, как при первой встрече, хотя огромные синие глаза остались при нем. и яркие губы, и роскошные волосы… У Лены от зависти засосало под ложечкой. Ну почему бог не дал ей таких волос? На худой конец, таких, как у Милита… И лицо – то, что называется «безупречно». Захочешь придраться – не к чему. Эльфы красивы были поголовно, но сейчас Лена этого почти не замечала, может, потому, что эта классическая красота примелькалась. Шут с длинноватым носом и впалыми щеками нравился ей намного больше. Приятен был Родаг. А эльфы – красивы, но как-то одинаково.
– Налюбовалась? – спросил Лиасс. – Я могу просыпаться?
–
– Не обманывай. Любовалась. Завидуешь моим волосам?
– И еще как.
– Они бы тебе не пошли, – тепло улыбнулся он. – Не хочешь ли шианы?
– Хочу.
– Проводник! – позвал эльф. – Она проснулась.
Тут же возник Маркус с тремя кружками. Лена села, подсунув подушку под спину.
– Кто меня раздевал? – недовольно спросила она.
– Я, – отозвался Лиасс. – Маркус решил, что раз я уже видел тебя раздетой, то большого греха нет. Кстати, ты действительно постройнела с нашей первой встречи. И выглядишь намного лучше. Очень намного.
– Где шут?
Маркус помялся, но все же ответил.
– Он так бесился, что Карис напоил его до полусмерти. Так что он пока не проспался. Примчался к нам, глаза в пол-лица, рожа серая, только об одном говорит. Что ты ему и так не веришь, а теперь и подавно не будешь. Ты верь ему, Делиена. Он не врет.
– Ему – не стоит. Верь себе и своим чувствам, – поправил Лиасс.
– Знаешь, Владыка, – решительно сказал Маркус, – ты не лучше Странницы.
– Конечно, – рассмеялся Лиасс. – Я намного хуже. Но ей и правда стоит верить только себе самой.
Маркус упрямо покачал головой.
– Я вижу, что шут ее любит. Больше, чем я даже могу представить. А я и сам любил.
– Любит, – удивился Лиасс, – разве с этим я спорю? Но мы с тобой ее в этом не убедим. Раз она решила, что у нее волосы не такие красивые, как у меня, а грудь не такая роскошная, как у Арианы, значит, ее и любить нельзя. Как ты предлагаешь ее разубеждать?
– А что значит яркая аура? – перебила его Лена.
– Яркость. Ауры отражают наши чувства. Ауры Странниц почти бесцветны. Твоя – яркая.
– Лучше бы такой и оставалась, – вздохнул Маркус. – Хочешь, я тебе горячей воды принесу? Да не бойся ты за шута, с него и с пьяного Карис глаз не спускает. Когда он проснется, ему не до проблем будет. Его будет сильно тошнить. И вообще жить не захочется. Интересно, а маг может снять похмелье?
– Легко, – усмехнулся Лиасс. – Только после этого жить тоже не захочется, а главное, не захочется больше напиваться. Никогда. А порой это нужно. Даже мне. Ты пришла в себя?
Он внимательно посмотрел ей в глаза, покачал головой и совершенно нагло поцеловал в губы. Лена стукнула его кружкой по голове. Лиасс потер ушибленное место и констатировал:
– Более чем. Я бы еще посоветовал тебе сходить в баню. Горячий пар расслабляет. И с похмелья хорошо помогает, Маркус.
– Где… эта… сестрица?
– Ушла, – облегченно вздохнул Маркус. – Тебе какое платье дать – черное, серое?
– Зеленое. Наплевать, что оно тонкое, зато шуту нравится. Я не пойду в баню. Я пойду к шуту.
– Ты представляешь, на что он похож?
– А то я пьяных не видела? Может, хотя бы отвернетесь? А вообще мне плевать уже. Можете и любоваться.
Лена начала решительно стягивать ночную рубашку, и они все-таки отвернулись, Маркус – более поспешно. Она умылась холодной водой, оделась и потребовала, чтобы ее вели к шуту.