Дарующий силу. Книга первая: дух
Шрифт:
— Сдвинься Пак! — прорычал Сэлтон. — С каких пор ты с отбросами водишься?!
— Он нормальный пацан, неуклюжий немного, не надо! — взмолился толстяк, но был беспардонно отодвинут в сторону и теперь бугаю ничего не мешало проучить сопляка.
— Значит как нормальный пацан и ответит!
— Богами прошу, Сэл, стой! Я дам тебе пять монет!
— Оставь их на лечение своего дружка!
Грин, по привычке прикинувшийся мёртвым и всё это время слушавший их разговор, заодно жалея себя, испытывал чувство унижения, но не того,
В парне начала закипать злость на собственную нерешительность и безответность. Внезапно, в его памяти всплыли все разговоры с демоном и Грин отчётливо понял план Здеца — тот приучал его не только отвечать за свои поступки, но и защищать себя в любой ситуации, пусть даже она заведомо проигрышная и ни в коем случае не сдаваться! Он же извинился перед Сэлтоном и тот его ударил, пусть так, но теперь это будет обычное избиение слабого, а он уже натерпелся подобного и настало время дать отпор!
Замотивировав себя подобным образом, Грин перекатился и угрожающе выставил лопату в сторону громилы, уперев черенок в бедро и собираясь рыкнуть нечто устрашающее и высокопарное, вроде: “Ты переходишь границы!”.
К сожалению, судьба распорядилась иначе — Сэлтон слишком быстро двигался к своей цели!
Грин и слова сказать не успел, как разогнавшийся массивный бугай напоролся своим пахом на острие лопаты и истошно заверещал, падая на бок, а к ошеломлённому Молю подкатился окровавленный кожистый комочек покрытый волосами, выпавший из штанины Сэлтона.
— К демонам, — пробормотал не менее шокированный Пак, — я предупреждал…
— Меня отчислят… — едва не плача от обиды всхлипнул Грин, глядя на извивающегося и воющего третьекурсника, под которым растекалась лужа крови.
— Я за медиком! — моментально сообразил Пак и рванул на выход с потрясающей для его комплекции скоростью.
— А за тарелочки придётся заплатить! — подмигнула женщина на раздаче, когда он поднялся на ноги. Она нисколько не переживала ни о тарелочках, ни о произошедшим с учеником — за долгие годы работы в академии она повидала и не такое.
В гнетущей тишине, нарушаемой лишь всхлипами жертвы, звук открывшейся двери прозвучал как гром и на пороге возникла Милиона, гневно сверкающая восхитительными очами, а за ней мялся бледный, перепуганный Пак.
— Кто из вас, гадёныши, Грин Моль?! Я немедленно вышвырну тебя за ворота, но сначала сломаю твои корявые ручонки!
Ошарашенный Грин робко отсалютовал лопатой и, к невероятному изумлению студентов, целительница заливисто рассмеялась, едва не вприпрыжку подходя к нему и с ослепительной улыбкой потрепала парня по голове:
— Какой проказник! Уже второй день заставляешь меня
Половина зала поперхнулась, а вторая половина синхронно уронила челюсти. Пак настолько выпучил глаза, что напоминал теперь очень жирного рака. Грин неловко пожал плечами и пробормотал нечто невразумительное, пытаясь оправдаться, но Милиона только махнула рукой и направилась к лежачему, подопнув стройной ножкой отрубленную мошонку.
Она одним движением сорвала с пострадавшего штаны, создала полусферический конструкт вокруг его паха и небрежно прилепила яички на место, заставив Сэлтона вновь извиваться от боли.
— Всё, — она вытерла руку о пиджак пациента и встала, обращаясь ко всем присутствующим, — жить будет, отцом нет. Бесплодие не считается неисправимым увечьем и если он соберёт нужную сумму, то любой целитель исправит эту мелочь. Учащийся Грин Моль не нарушил правила академии и наказания не понесёт!
Огласив вердикт, Милиона подмигнула Грину и покинула столовую заманчиво покачивая бёдрами, что-то шепнув Паку, когда проходила мимо него. Толстяк, словно руническая кукла, медленно приблизился к тощему на негнущихся ногах и очень долго смотрел в его глаза, заставляя парня чувствовать себя неуютно.
— Что она тебе сказала? — не выдержал Грин этого странного взгляда.
— Не вздумай его предать… — безэмоционально ответил жирдяй, но тут же встрепенулся и внезапно схватил Грина за грудки, оторвал от пола и, яростно пуча глаза, прошипел: — Ты трахал её?!
— Чуть-чуть, — просипел Грин, тщетно пытаясь высвободиться из хватки, сияющего рунами толстяка.
Пак отпустил его так же внезапно, как и набросился, после чего стал быстрым шагом нарезать круги перед парнем, схватившись за голову и взъерошивая свои черные кудри. Вдруг он упал на колени и крепко обхватил руками ноги Грина, уткнувшись лбом в туфли:
— Молю, позволь мне хоть разок взглянуть на это!
— На что “это”?! — зашипел Грин, тщетно пытаясь стряхнуть толстяка и испытывая просто невиданный доселе стыд.
— Я мечтаю увидеть его голой с тех пор, как застал её в нижнем белье! — ныл Пак, судя по звуку начавший целовать ноги.
— Прекрати! На нас все пялятся!
— Молю, о прекраснейший и мудрейший! — завывал жирдяй на всю столовку.
— Ладно, ладно, — зло прошипел Грин, оглядываясь на невольных зрителей этого срама, — только отцепись!
Толстяк тут же вскочил и крепко обнял худого парня, едва не сломав ему рёбра. Только когда парень начал хрипеть, Пак отпустил его и, вместо этого, с жаром принялся трясти его руку со словами:
— Невероятно, невероятно! Я смогу увидеть голышом саму Милиону Верна! Я так благодарен тебе дружище!
— Как ты сказал? — севшим голосом прошептал Грин, чувствуя, что его сердце остановилось, а ноги подкашиваются.
— Я благодарен тебе друг! — широко улыбался Пак с восторгом в глазах.