Дары Крови
Шрифт:
Не такой уж и богатый выбор на самом деле.
Центральные земли, столица и то самое Ожерелье.
Если искать Предка, который ушёл тысячу лет назад, то где это делать?
В столице? Смешно.
Ожерелье — место, где добывают слёзы Амании, место, куда запрещено заходить; место, считающиеся охотничьими угодьями королевского рода; место, где можно поохотиться на древних зверей, давно исчезнувших в других частях королевства.
Очень подозрительное место. Не знаю, что там с древними зверями, но древние короли, которые должны быть мертвы уже сотни лет,
Отличное место для того, чтобы отыскать там и Предка Аманию, которая ушла, вроде как, десять с лишним столетий назад.
Но мало отыскать место, где она может быть.
Мало найти время, чтобы туда добраться.
Нужно ещё и быть достаточно сильным для того, чтобы выдержать столкновение с древними королями, древними Кровавыми воинами. Вир вот пытается сделать из меня лучшего из убийц, реольцев приготовил мне, распределив от слабейшей к сильнейшей. Знал бы он, что последней моей целью дожна стать Предок Амания, что бы сказал?
Пока у меня нет ни малейшей уверенности в том, что я смогу сразиться даже с Клинком, а не то, что Клинком Кровавым и тем более с десятком таких безумно сильных бойцов. Шрам на лице не даёт зазнаться так сильно.
И вообще, чем больше я думаю об этом, тем сильней у меня болит голова. Почему Амания находится в таком месте? Почему она просит убить её? Что на самом деле случилось тысячу лет назад, раз так сильно отличается от того, чему меня учил на уроках истории сабио Атриос? Даже Итий из Дома Матон, что когда-то устроил проверку крови и веры на мосту, был сослан за это в армию и расплатился со мной за крышу и тёплое вино лекцией о тайнах ихора и жаре души… Даже он не намекал на подобные страшные тайны. Или как раз-таки намекал, когда говорил не лезть в историю проверки крови и веры?
В прошлый раз я больше вспоминал его слова об ихоре и жаре души. Но чем он закончил разговор?
Есть граница дозволенного, и королю не нравится, что мы лезем в прошлое. Где «мы» — это группа увлечённых людей, которые копались в прошлом и пометили себя татуировкой силуэта Хранителя.
Не знаю, действительно ли Итий не будет больше со мной разговаривать, но тех же теней можно заставить проверить весь лагерь. Им отыскать людей с такой татуировкой будет несложно, а у меня появится тот, кому я смогу задать вопросы. О прошлом. Вот же глупость на самом деле, иметь в подчинении пусть не совсем живых, но свидетелей тех лет и искать ответа на свои вопросы у других.
— Господин… Господин. Господин! — я моргнул, перевёл взгляд на Ирала, который только что рявкнул, отвлекая меня. — Пальцы в семнадцатую, но указательный вот так, сильнее в сторону.
Я смерил его взглядом. Глупость, верно. Поднял обе руки и быстро принялся складывать печати.
Ирал вскинул бровь, читая их.
Тысячу лет назад Предки действительно напали на Ребела и сражались с ним?
— Что за вопрос, господин?
На удивлённый голос Ирала подлетел и Ариос, и Молак. Уже втроём они прочли следующие печати.
Вы многого не помните.
Ответил Молак:
— Нет, не видели. Наше место было рядом с последним королём Оскуридо и возможно его наследником. И мы действительно многого не помним, но помним сражения, помним приказы нашего короля, помним чудовищные сполохи битвы Предков за горизонтом и помним, как с гибелью Ребела и последней крови Оскуридо наши тела рассыпались пылью на поле последнего сражения. Господин, к чему ваш вопрос?
Не думаю, что им следует знать о моём обещании и разговорах с Аманией. Поэтому я жестами сказал другое.
У меня возникли сомнения в том, что рассказывали на уроках истории. Из-за чего стали уничтожать кровь Ребела в других королевствах? Из-за чего братья и сёстры решили убить самого Ребела?
Ирал с жаром воскликнул:
— Конечно, вам говорили неправду о великом Ребеле!
Молак одарил его тяжёлым взглядом и добавил:
— Но мы и правда не можем ответить на ваш вопрос, господин. Уверен, последний король много раз произносил эту причину, воодушевляя войска Валио перед битвами, но мы не помним этих слов. Простите нас.
— Вам только нужно стать сильней, господин! Уверен, тогда память к нам вернётся!
Молак на этот раз откровенно поморщился:
— Это неизвестно. Ты много вспомнил с тех пор, как появился господин?
— Когда появился господин, я толком себя даже не ощущал! — озлился Ирал. — Затем ко мне вернулась способность издавать звуки. Позже я сумел сложить из этих звуков слова и вспомнил, что эти самые слова есть. Я был бесформенной тенью, а теперь почти что вернул свой полный облик. Попробуй ещё раз сказать, что мы не становимся сильней, когда сильней становится господин.
— Я не буду с тобой спорить, — покачал головой Молак.
— И не надо, — отрезал Ирал. — Нас рассудит время и сила господина. Два дня назад он наглядно доказал всем нам, что стал гораздо сильней. Ветер клинков, — сказал Ирал, затем рявкнул ещё раз, словно остальные тени могли его не услышать. — Ветер клинков! Вы все это видели. Все! Ему нужно ещё немного времени, ещё немного усилий и тренировок, ещё чуть-чуть врагов, и он станет Тальмой, Клинком — станет сильнейшим во всех королевствах, к нам вернётся память, я обучу его всем техникам и умениям рода Оскуридо, а затем господин возродит Ребела.
Я моргнул раз, другой, надеясь, что на моей кривой роже со шрамом не отражается ничего из того, что сейчас у меня в голове.
Теперь я точно уверен, что ничего об Амании говорить теням не нужно. Они все и Ирал в особенности обойдутся без этого знания.
Ишь ты, Ребела им возроди. Вы даже не можете мне сказать, почему Предки так ополчились на него, а туда же — возроди нам Ребела!
Амания вот, наоборот, просит её убить. Тоже очень странная просьба, но для того, кто исчез тысячу лет назад и, возможно, всю эту тысячу лет сидит в Ожерелье и отдаёт свою кровь, вполне понятная.