Дары Крови
Шрифт:
— Я попал. А ты стоишь как ни в чём не бывало. Значит, мои глаза не подвели меня, и Резо сумел пробить тебе грудь. Значит, и мои ощущения не подводят меня. Я смутно ощущаю в тебе младшего. Что ты такое?
Креод осторожно перенёс вес тела на правую ногу, проверяя, успела ли зажить рана. Успела. Забранные чужие жизни горячили кровь, немного туманили разум, поэтому лучше было убедиться, а не довериться своим возможностями вслепую.
— Что я такое?
Тянув время, Креод проверил себя, проверил и битву вокруг. Она давно распалась на крошечные
Но, похоже, реольцам осталось недолго. Слуги господина неплохо помогли, выкосив самых наглых, самых проблемных и самых далёких. На месте реольского Кровавого воина Креод бы думал о бегстве, а не о любопытстве.
Но это хорошо, что он и не думает бежать. Это не первый реольский Кровавый на пути Креода, но первый, кто, оказывается, что-то там ощущает. Видимо, умения и таланты Кровавых всё же отличаются. Это опасно, это тайна, которая не должна быть раскрыта, а значит, реолец обязательно должен умереть.
Видя, как реольский Кровавый недовольно морщится, Креод всё же ответил:
— Я тот, кого вы пытались сделать Жнецом, но что-то у вас не получилось.
— Ритуал безотказен, — отрезал реольский Кровавый. — Человек, попавший в круг, либо умирает, отдавая силу, либо становится Кровавым, принимая её. Ты из Скеро, а значит, должен был либо умереть, либо стать младшим Жнецом. НА КОЛЕНИ!
Голос реольца ударил по Креоду изнутри, изнутри головы, зазвучав в ней и до холодного пота, до дрожи, до сведённых челюстей напомнив пережитые часы безумия.
Но… И только. Это было громко, это было болезненно, но Креод даже на миг не помыслил о том, чтобы выполнить приказ.
Разлепив губы, Креод выдохнул:
— У меня только один господин, урод.
— НА КОЛЕНИ!
— Даже не надейся, — покачал головой Креод и вскинул меч, сплетая первые движения Ветра клинков.
* * *
Вроде бы тяжёлая схватка должна была высосать из меня все силы, но нет, и это — странно. Ладно, лёгкая эйфория от победы над столь сильным противником. Она могла пригасить и боль от ран, и усталость, и жжение внутри от многочисленных срывов техники. Но я ощущал не только её, но и необычную лёгкость. Словно долго и со вкусом спал, а проснулся полным сил и готовым если не на подвиги, то на схватку с полной миской вкусного мяса.
Похоже немного на Ярость Эскары, но совсем не оно. Странное всё же ощущение.
Мы, вроде как, победили, перемололи этих реольцев, но ни отдыхать, ни копаться в себе не было времени.
Креод, который стоял с другой стороны от мёртвого Крудо, негромко сказал:
— Сильный враг.
Я, закончив лечебную технику, согласился:
— Один из тех шести, которых я должен убить по договору с Виром, — усмехнулся. — Удачно встретились. Треть сделал, считай.
Креод тоже улыбнулся и несколько раз коснулся пальцем виска:
—
Я поднял руку, проверяя её. На месте. Что ему не так?
— Положите повязку на тело, господин. Платка со знаком Расколотого Меча с вами нет, но вас теперь узнают и по повязке, полтора десятка реольцев улизнуло. Отличный знак, чтобы оставить о себе славу. Оставьте её, господин.
Вообще-то, я не очень хотел, чтобы меня все узнавали, да и сомневался, что с моими тенями простые солдаты сумели на самом деле сбежать, но спорить не стал. Сегодня мне известность всё же больше помогла, чем подпортила: и этот Крудо начал говорить со мной, дав возможность подготовиться, и простые реольцы шарахались, начав кричать о Незримой смерти.
Я развязал повязку, вытянул руку, собираясь уронить её на тело, и только тогда опомнился.
— Что со шрамом?
— По-прежнему уродлив, господин. Нет причины для беспокойства, — без промедления ответил Ирал.
Я разжал пальцы, позволяя повязке упасть на разрубленную грудь Крудо из Дома Бротург, но через миг нагнулся к нему и оторвал от его ханбока полосу, которую тут же повязал на лоб.
Так будет надёжней.
Осознав, сколько времени потратил на полную глупость, торопливо развернулся, выискивая Преферо, и рванул к ней.
Она не только дышала, но и выглядела получше, чем десять минут назад. Но почти перерубленная нога никуда не делась, и я влил в девушку ещё минуту потока излечения, осторожно поднял на руки и двинул в сторону Илиота. Он поможет ей лучше меня.
Возле него уже начало образовываться что-то вроде лечебницы: стоял с серым лицом Майс, суетился над кем-то Домар, солдаты стаскивали раненых.
Я положил Преферо в двух шагах от Илиота, окинул его взглядом, выискивая раны, и не нашёл ничего серьёзного. Вся эта кровь на ханбоке, похоже, не его. Как и большая часть крови на мне.
Илиот ответил мне таким же взглядом, убедился, что со мной всё хорошо, и сипло произнёс:
— Господин, у меня заканчивается жар души в слезе.
Я кивнул, снял с груди медальон и подцепил крышку, открывая его. Судя по цвету слезы, оставалось ещё с четверть. Я оказался неожиданно экономным, невзирая на долгую и опасную схватку.
— Держи, — повысив голос, приказал. — Птенцы! Если в ваших слёзах ещё что-то есть, отдайте их Илиоту. Обыщите реольцев, вон того, — ткнул на своего последнего противника, — первым. Возможно, у кого-то из них найдётся слеза.
Хмурясь, оглядел побоище. Слёзы, можно считать, пусты, не меньше четверти солдат мертвы, ещё четверть или даже больше ранены. Нечего и думать пытаться выполнить задание. Вернее, задания, которых я опять взял два. Ведь рядом же, что мне стоит сделать небольшой рывок и быстро выполнить оба?
Нет, я могу, конечно. Я и тени. Я, тени и Креод. Но кто будет тащить добычу, суть которой в первом из заданий? Для тяжелораненых нужно выделить самое меньшее одного здорового на троих раненых, чтобы приглядывать…