Дары ледяного неба
Шрифт:
– Я с этим не спорю, – сказал Сакральбар. – Но Роланд хочет занять место короля, которого злодейски убил!
Джейн рассмеялась. Воистину, Роланд – настоящий герой! Что бы ни случилось, он не унывает, а совершает невероятные подвиги, проявляя при этом столь же невероятную наглость. Но в этом нет ничего плохого, он имеет право на это, потому что победителей не судят, а Роланд выходит победителем из любого поединка. Ну, если не брать в расчет поединок со стихией, но выйти победителем из такого поединка никому не по силам.
– Нет в океане рыцаря, более достойного
– Пророчество, – произнес кто-то из молодых рыцарей. – Сакральбар, мать иного племени пророчествует!
– Ну, допустим, – буркнул Сакральбар. – Ну и что с того? Пришелец может быть хоть восьмикратно героем, но он убил Мусу и Омара, и кто он теперь? Преступник! А какая кара предписывается обычаями за такое преступление?
– Никакая, – ответил тот, кого скрывала от Джейн широкая спина Сакральбара. – Ни в одном из преданий ничего не говорится о подобных случаях. Я полагаю, ничего подобного не случалось от самого сотворения мира.
– Вот видишь, Хасан! – воскликнул Саркальбар. – Роланд – величайший преступник всех времен! Ты сам только что признал это.
– Я признал не это, – возразил Хасан. – Я признал то, что рыцарь Роланд совершил нечто такое, что раньше не совершал. Он совершил много подобных удивительных поступков, и все эти поступки засвидетельствовала леди Джейн. Ты ведь не сомневаешься в словах матери?
– Не сомневаюсь, – согласился Сакральбар. – Но я никак не могу понять, куда ты клонишь. Ты считаешь, что Роланд не преступник? Что он достоин стать королем?
– Достоин ли он стать королем – это отдельный вопрос, – сказал Хасан. – Но то, что он не преступник – факт. Что есть преступление? Нарушение установленных правил, предписанных заветами и обычаями. А где перечисляются заветы и обычаи? В преданиях. А что говорят предания про поступки Роланда? Ничего. Поступки Роланда не имеют аналогов в истории человечества, а значит, не являются преступлениями. Они станут преступлениями, если мы решим считать их таковыми, и если мы отразим это решение в преданиях племени. Но пока мы еще ничего не решили.
– Роланд – не преступник! – воскликнула Джейн. – Роланд – герой! Роланд – король!
– Пророчество, – снова сказал молодой рыцарь.
Сакральбар напряг мышцы, и Джейн показалось, что внутреннее напряжение вот-вот разорвет его на части.
– Нет! – рявкнул Сакральбар. – Я принял решение! Пришелец, именующий себя Роландом – подлый убийца и преступник! Так говорю я, король Сакральбар, и так будет сказано в преданиях!
– По-моему, ты неправ, Сакральбар, – сказал Хасан.
– Если я неправ, да осудит меня Джа! – воскликнул Сакральбар. – А пока Джа не осудил меня, я прав, и да будет так! Вперед, рыцари, за мной!
– Ты неправ, Сакральбар, – сказала Джейн.
Но никто не услышал ее, потому что рыцари стали галдеть, перекрикивая друг друга, и никто не слышал никого, кроме самого себя. Джейн почувствовала, как снова накатывает блаженное небытие, как кровь отливает от мозга, мозг скукоживается и разум погружается в сон. Она подумала, что никогда не узнает, чем закончится дело, станет ли Роланд королем или бесславно погибнет, как подлый преступник. И это очень печально, что она ничего не узнает.
4
Роланд
Дейкстра неподвижно висел в воде с виноватым видом, его рука теребила чехол с мечом, он смотрел в сторону, избегая встречаться с Роландом взглядом. Стесняется, что струсил, боится, что Роланд станет его упрекать. Зря он боится, Роланд не станет его упрекать, мудрец поступил правильно. Просто взять в руку меч недостаточно, надо еще научиться владеть им как следует, а это умение не приходит за пару тренировок, ему нужно учиться гораздо дольше. Только не нужно Дейкстре ему учиться, сила мудреца не в руках и не в мантии, а в мозге.
Когда Дейкстра отплыл в сторону, Роланд ожидал, что рыцари набросятся на него немедленно, но вышло не так. Они выстроились в горизонтальную линию, изгибающуюся вокруг Роланда полукругом, четверо рыцарей уселись на выступе скалы, нависающем сверху, и внизу тоже наверняка кто-то сидит, готовый к бою. Это даже забавно – такая толпа окружила одного-единственного человека и никак не решится напасть, как будто перед ними не человек, а мифический камероцерас, гигантское бронированное чудовище, самый страшный хищник в океане, которого много-много поеолений никто не видел живьем. А еще более забавно, что если они решатся напасть, численное превосходство вряд ли поможет им. Когда в водах сражения поплывут обрезки человеческого мяса, а крови в воде станет больше, чем самой воды, тогда все будет решать не численность бойцов, а сила их духа. Роланду проще, он уже знает, что чувствуешь, когда тугая и теплая струя крови окатывает тебя от макушки головы до самых кончиков рук, когда кровь заливается в жабры и становится трудно дышать. Но если человеческая кровь выпущена в океан не твоим собственным мечом, это не только отвратительно, но и страшно. Роланд понимал, почему великаны обратились в бегство, познакомившись с его мечом, он и сам бы на их месте поступил так же.
Странно, что рыцарь, считающий себя новым королем, так долго не командует атаку. Он явно чего-то ждет. А может, на королевское звание претендует вовсе не он?
Роланд получил ответ на этот вопрос спустя считанные секунды после того, как задал его себе. Из пещеры выплыл могучий рыцарь, и сразу стало ясно, кто здесь считает себя преемником покойного короля.
– Ну что, Сакральбар? – обратился к нему тот, кого Роланд ошибочно счел предводителем местных рыцарей. – Какое пророчество произнесла мать иного племени?