Дары некроза
Шрифт:
По обеим сторонам коридора виднелись закрытые двери. Их было много, и Роди сразу подумал, что здесь наверняка кладовка. Примерно так же хранились припасы на ферме; правда, там никто их не запирал.
Исследовав первую дверь, Роди был вынужден сам себе признаться, что понятия не имеет, как ее можно открыть. Он не увидел ни знакомых рычагов, ни ручек или каких-либо выступов. Гладка серая поверхность прямоугольника со скругленными краями да небольшая, разделенная пополам щелью выпуклость рядом на стене — и больше ничего.
Роди вытащил нож и попробовал отжать край двери от косяка. Чуть не сломал лезвие и отказался от этой затеи. Сунул лезвие в щель, провел сверху вниз, пытаясь
Роди лег на живот и опустил руку с лампой в дыру. Словно в ответ на тусклое мерцание, там загорелись уже знакомые цепочки белых огоньков. Оказалось, что металлические ступени вели в коридор, лежащий уровнем ниже и расходящийся сразу в четырех направлениях. Роди осторожно спустился, готовый в любой момент вернуться обратно. Стоило ему встать на самую нижнюю ступень, как в оставленном наверху коридоре свет погас. Роди в панике побежал обратно. Свет снова зажегся. Неведомая сила явно следила за его перемещениями и включала освещение там, где это было необходимо в данную минуту.
А это означало, что машина признала Роди своим хозяином.
Ободренный этой мыслью, он снова спустился по лестнице, коротко осмотрелся и двинулся по тому коридору, который показался самым коротким. От лестницы было видно, что он заканчивается овальной дверью из знакомого темного металла. Такие двери Роди открывать уже умел.
За дверью он ожидал увидеть что угодно, но только не большое темное помещение без малейших признаков дружелюбных белых огоньков. Ни свет, падавший из коридора, ни лампа, которой Роди на вытянутой руке пробовал водить из стороны в сторону, не смогли осветить ни стен, ни потолка. Зато на некотором удалении что-то грозно сверкало да смутно угадывались жуткие угловатые тени.
На всякий случай Роди закрыл дверь и вернулся к лестнице. Он вдруг понял, что, несмотря на краткость путешествия, очень устал. Поэтому не долго думая поднялся в верхний коридор, быстро прошел мимо так и не поддавшихся дверей и оказался в знакомом помещении. За спиной в коридоре погасли белые огоньки.
— Я еще вернусь, — пообещал неизвестно кому Роди, закрывая дверь. — Отдохну и обязательно вернусь.
Добравшись до своих вещей, он вдоволь напился воды из бурдюка и лег на пол, свернувшись калачиком. В тяжелой, отупевшей голове словно раскачивался медленный маятник.
Сон пришел незаметно. Во сне Роди сумел открыть двери без ручек и нашел за ними много воды, сушеного мяса, овощей и другую снедь. А внизу, в темном огромном помещении, ждали своего часа отборные манисы. В этой огромной машине можно было жить как на ферме, не особенно заботясь о пропитании. Оставалось только забрать Айзу и забыть обо всех невзгодах навсегда.
Выспаться ему не удалось. Доски прогорели, угли лишь слегка потрескивали, и слуха Роди достигли странные звуки, раздававшиеся где-то в чреве машины. Он проснулся. Тревога, прогнавшая сон, быстро привела его в чувство, заставила сесть и прислушаться.
Поначалу Роди не различил ничего странного, но вскоре послышались те самые звуки, из-за которых он проснулся: пиликанье и клацанье. Словно неведомые мутафаги отрастили металлические когти и стучали ими по полу, при этом перекликаясь между собой на только им ведомом языке. Писк и непонятное бормотание вносили свою лепту, насыщая ночь жутковатой атмосферой.
Ели бы не происшествие накануне, возможно, Роди и не обратил бы на
Взмокшие ладони стискивали самострел. Несколько раз Роди проверил, легко ли вынимается нож, в итоге достал его и положил рядом с собой. Он боялся лишний раз пошевелиться, сдерживал дыхание, напряженно вслушивался и постоянно смотрел в темноту, каждое мгновение ожидая увидеть светящиеся красным глаза. Пот стекал по лицу, рубашка взмокла. Когда в почти погасшем костре громче обычного треснул уголек, Роди вздрогнул. В конце концов он не выдержал давящего напряжения — схватил нож, вскочил и, громыхая по железным ступеням подошвами ботинок, выбрался наружу.
Небо сверкало тысячами звезд. Где-то вдали завывали пустынные волки, хлопали ворсистыми крыльями илистые скаты. Мутафаги были привычной опасностью и казались почти нестрашными по сравнению с чем-то неведомым, скрывающимся под обшивкой машины.
— Чтоб ты провалился в зыбучий песок, Шави! — негромко проговорил Роди. Страх обратился в злость, а та в свою очередь нашла виновного во всех ночных мучениях и кошмарах.
Роди по скобам залез на крышу машины, нашел небольшой, присыпанный песком закуток между скрепленными друг с другом цилиндрами и устроился в нем. Ветра не было, и он надеялся, что ночь не будет очень холодной. Однако заснуть толком не получилось. Замерзать он начал почти сразу. Чтобы избавиться от онемения в руках и ногах, пришлось отжиматься и приседать. Немного разогнав кровь, Роди снова устраивался в удобной нише, но вскоре опять начинал дрожать и стучать зубами от холода.
Сон пришел только с первыми лучами солнца.
— Роди! Роди, проснись, некрозный ползун!
Гулкий металлический звон раздался над его головой. Он приоткрыл один глаз, посмотрел на серые цилиндры перед собой и снова зажмурился, решив, что все это привиделось: и голос Шави, и звук удара железом по железу.
— Эй! Просыпайся, я сказал!
Роди резко сел, быстро приходя в себя.
Шави? Что он здесь делает? Неужели рассказал про машину на ферме?! Значит, сейчас вокруг стоят охранники с самострелами и, скорее всего, дядя…
— Да проснись ты, дохлая нелюдь, святой мутант тебя забери!
Похоже, у Шави заканчивалось терпение. По цилиндрам снова звонко ударило что-то железное.
Роди осторожно выглянул и едва не схлопотал крюком ункуша по лбу. Вовремя отпрянул, но успел рассмотреть, что изобретатель стоит на скобах, внизу у ветряков привязан манис и… больше никого нет.
— Наконец-то! Спускайся, мне нужна твоя помощь. — Не дожидаясь ответа, Шави сам спустился и крикнул уже из машины: — Шевели лапами! И так уже полдня один вожусь.