Дары некроза
Шрифт:
— Чё там? — спросил кто-то за спиной бородатого.
— Ветровой очнулся, — осклабился тот. — Доложи Дамиру.
Выходит, заместитель начальника шахты жив. Значит, нападение точно отбили. Хорошо.
Роди надеялся, что его манис уцелел и не сдох от испуга, как это иногда бывает со старыми ящерами, не то дядя вычтет его стоимость из причитающегося племяннику жалованья за эту поездку. Он и так будет недоволен, что Роди задержался, но этому как раз есть объяснение: пальцы снова коснулись повязки на голове, и в этот раз под тканью прощупалась припухлость, протянувшаяся через
«Святой мутант! Неужели шрам такой громадный?» — мелькнула мысль. Но это не так заботило, как потеря дядиного имущества. Манис, конечно, был старый, но все еще годный для работы. Поэтому Роди надеялся, что ящер цел и невредим и не придется покупать нового, чтобы добраться домой. Ведь и так сбросил цену на воду…
Он протянул руку к поясу, где прятал кошель с монетами, — и похолодел от ужаса, когда не обнаружил его там.
— А, Берс, — раздался голос вошедшего в казарму Дамира. — Очухался наконец. Три дня квартировался. Я уж думал, еще чуток — и на ферму вашу тебя отправлять. Ну, теперь, значит, сам поедешь. — Охранник подошел почти вплотную, окинул парня скептическим взглядом, потом махнул рукой: — Сойдет. Дома девки долатают. Ну чё, собирайся. Манис в стойле.
— Жив? — обрадовался Роди.
— А чё ему сделается? Конечно, надо бы с тебя за корм удержать, но мужики сказали, ты неплохо бился. Поначалу трухнул маленько, но потом двоих мутантов уложил, да еще и пожар погасил. Поэтому так и быть…
Может, в другой момент Роди что-то и почувствовал бы: гордость за себя — впервые побывал в таком сражении и сразу похвалу заслужил; или тошноту — ведь раньше ему не приходилось убивать. Но сейчас его волновало другое: деньги за воду. Если он вернется на ферму без денег, дядя с него шкуру спустит и не спасут никакие заслуги или оправдания. Роди хорошо помнил, что дядя сделал с предыдущим водовозом, когда тот потерял выручку. Водовоз тоже говорил, что мутанты напали, мол, еле ноги унес, но это не помогло. Дядя был в такой ярости, что лучше бы несчастный принял быструю смерть от лап мутантов, вместо того чтобы три дня валяться в душном сарае, медленно умирая — после того как дядя его наказал, в теле водовоза наверняка не осталось ни одной целой кости. И хотя это был наемный работник, а Роди — племянник, вряд ли родство тут будет иметь хоть какое-то значение.
— Дамир… — начал он, но от волнения еле мог говорить. Сглотнул и попробовал снова: — Дамир, у меня был кошель с монетами, которые ты мне заплатил за воду…
— Ну? — нахмурился охранник, уже собравшийся уходить.
— Мне кажется, я его выронил во время нападения…
— Да не. Не выронил. На поясе у тебя кошель был, когда тебя нашли. Я его забрал, — спокойно сказал охранник.
У Роди будто гора с плеч свалилась. Значит, деньги не пропали! Он даже улыбнулся:
— А ты можешь мне сейчас их отдать? Чтобы не забыть. Да я пойду маниса запрягать.
Охранник удивленно вытаращил на него глаза:
— С чего я должен тебе их отдавать?
— Но это же мои деньги… моего дяди. — Роди голосом выделил последнее слово.
Он знал, что Берса-старшего боялись, и не безосновательно. Но сейчас, похоже, это не произвело
— Я тебе эти деньги за что заплатил?
— За воду.
— Ты с водой что сделал?
— Но я же огонь… — удивился такой постановке вопроса Роди. Ведь он же спасал всех, кто находился на настиле, в том числе и самого Дамира! О чем и поспешил сказать. На что получил простой ответ:
— Спасибо.
— Что «спасибо», Дамир? Отдай мне мои деньги! — У Роди снова начали подкашиваться ноги, но теперь уже не от слабости, а от осознания, что случилась беда. Большая беда.
— Привезешь воду — конечно, отдам, — пожал плечами охранник. — Даже торговаться не стану.
Он направился прочь из казармы. Роди следом:
— Дамир, постой. Ты не можешь так поступить. Дядя будет очень недоволен и…
Охранник резко остановился и развернулся:
— Ты чё, угрожать мне вздумал, сопляк?
— Нет, я просто говорю, что дядя будет недоволен, что ты забрал его деньги.
— А начальник Морф будет еще больше недоволен, что ты вылил в песок всю его воду. Всё, проваливай! Возвращайся с водой, тогда и получишь свои монеты.
Они вышли из казармы. Роди зажмурился от яркого света и немного отстал. Голова заболела еще сильнее. Он собрался с силами и нагнал Дамира — тот давал указания бородатому охраннику:
— Приведи из стойла его маниса. И пусть проваливает. Не до него.
Бородач, кивнув, ушел выполнять приказ. Дамир отправился в сторону штолен, где, как и раньше, кипела работа по добыче горючей породы.
Роди хотел пойти за ним, но чья-то крепкая рука легла ему на плечо. Он обернулся — перед ним стоял еще один охранник.
— Начальник сказал, что не до тебя сейчас.
Роди покосился в спину Дамиру, разговаривавшему в отдалении с надсмотрщиком. Сзади раздались знакомое сопение и поступь тяжелых шагов: бородач привел маниса. Повернувшись к нему, Роди от удивления открыл рот. Запряженный манис тащил за собой пустую платформу. Полуцистерны не было.
— А где?.. — начал он, но почти сразу догадался.
Под настилом, на месте прежней емкости, стояла его полуцистерна, а старая, взорванная им, лежала в стороне дырой вверх.
Первым порывом было догнать Дамира, начать выяснять отношения, попытаться выбить свое. Но едва посмотрев в его сторону, Роди почувствовал на плече хватку крепких пальцев.
— Если хочешь, мы за монету поможем погрузить твой металлолом, — предложил бородач.
Ответив ему злобным взглядом, Роди взобрался на повозку и погнал маниса к воротам.
Чоло ждал его:
— Рад видеть, что ты поправился.
Роди не ответил, стиснул зубы и отвернулся. Привратник немного постоял рядом с повозкой, понял, что ответа не получит, поджал губы и пошел открывать ворота.
Когда Роди почти проехал мимо, Чоло взялся за поводья и остановил его маниса.
— Обожди. — Привратник принес припрятанный в тени у стены мешок и поставил под лавку. — Вот, я собрал тебе тут в дорогу… — Потом хлопнул ящера по морщинистому боку, посылая вперед, и еще некоторое время стоял, провожая повозку взглядом, прежде чем закрыть ворота.