Дары волхвов. Истории накануне чуда (сборник)
Шрифт:
Боб был очень весел, похвалил работу жены и спросил, поспеет ли она раньше воскресенья.
– Воскресенья! Стало быть, ты наведывался сегодня туда, Роберт? – спросила жена.
– Да. Мне очень жаль, что тебя не было… место отличное – все зелено кругом… Впрочем, ты еще увидишь… я ему обещал, что буду ходить к нему гулять по воскресеньям… Бедный мой, милый мой малыш! – воскликнул Боб.
И залился слезами…
Торопливо вышел он из комнаты и поднялся в верхнее жилье, освещенное и убранное цветами
Быстро-быстро умчал Скруджа из этой комнаты призрак и нигде не останавливался, пока сам Скрудж не сказал:
– Постойте!.. Вот двор и дом, давно мне знакомые… позвольте мне посмотреть – чем я должен быть?
Призрак остановился, но рука его была вытянута по другому направлению.
– Да ведь вот где дом, – заметил Скрудж, – зачем же вы меня маните дальше?
Неумолимый палец призрака не изменял своего положения. Скрудж поспешно побежал к окну своей конторы и заглянул внутрь: контора осталась конторой – только не его. И меблировка была другая, и в креслах сидел не он. Призрак все указывал рукой куда-то…
Скрудж совсем потерял голову и перенесся со своим провожатым к какой-то железной решетке.
Еще не переступая за нее, он оглянулся кругом… Кладбище! Тут-то, вероятно, и лежит, под несколькими футами земли, тот несчастный, чье загадочное имя Скрудж сейчас же узнает. Ей-богу, хорошенькое было место: кругом стены соседних домов, по земле дерн и сорные травы, могил столько, так утучнили они землю, что тошно становится… Славное местечко!
Дух показал на одну могилу – Скрудж подошел к ней и прочел: «Эбенезер Скрудж».
– Так это я себя видел на кровати, умершим? – крикнул Скрудж, упав на колени.
Дух указал пальцем на него и на могилу, потом – на могилу и на него.
– Нет, дух, нет-нет-нет!
Палец духа будто застыл в одном положении.
– Дух! – вскрикнул Скрудж, вцепившись в платье призрака. – Выслушайте меня. Я уже не тот человек, не буду тем человеком, каким был до встречи с вами… Зачем же вы мне показываете все это, если для меня уже нет надежды?
В первый раз шевельнулась рука призрака.
– Добрый дух! – продолжал Скрудж, лежавший ничком. – Походатайствуйте за меня, смилуйтесь надо мной. Достанет ли у меня сил изменить все увиденные эти образы, если изменю свою жизнь?
Призрак благосклонно махнул рукой.
– От всего сердца буду чтить я Святки и буду ждать их круглый год. Буду жить в прошлом, в настоящем и в будущем: вы, трое духов, дали мне незабвенные уроки… О! Убедите меня, что я могу стереть эту надпись с могильного камня!
Скрудж отчаянно ухватился за руку призрака: рука выскользнула, но Скрудж сдавил ее, как клещами. Однако призрак все же был сильнее Скруджа и оттолкнул его.
Подняв обе руки
Пятая строфа
Действительно, это столбик, поддерживающий занавес постели. Да-да. И столбик над собственной постелью Скруджа, и даже в собственной спальне Скруджа. Перед ним был целый день – опомниться и изменить образ жизни.
– Буду жить в прошлом и в настоящем… – повторил Скрудж, соскакивая с постели. – Врезались мне в память три урока. О, Джейкоб Мэрли! Да святится праздник Рождества Христова.
– Не сняты они, не сняты! – продолжал Скрудж, обнимая с рыданием постельные занавески. – И кольца целы… И все, что я видел, – греза!..
Он все мял и мял платье, сам не понимая, что делает.
– Боже мой! – говорил он, схватив в обе руки чулки и становясь с ними в позу Лаокоона, оплетенного змеями. – Господи! Я легче пуха, счастливее бесплотного духа, веселее школьника, пьянее вина!.. С праздником! Всех имею честь поздравить с праздником!.. Эй! Кто там! Ау!.. Ого-го-го!..
Одним прыжком он перескочил из спальни в гостиную и остановился, запыхавшись.
– Вот и кастрюлька с кашицей! – кричал он. – Вот и дверь, сквозь нее же проник призрак Мэрли! Вот и уголок, где сидел нынешний сочельник! Вот и окошко, откуда я следил за грешными душами: все на месте, все в порядке… Ха-ха-ха-ха!
И это было так необыкновенно… Для человека, не смеявшегося столько лет, этот смех был торжественно великолепен, был родоначальником нескончаемых покатов со смеху.
– Не знаю я, какое у нас сегодня число? – продолжал Скрудж. – Не знаю, сколько времени провел я среди духов. Ничего не знаю: я просто ребенок… И как бы мне хотелось быть маленьким ребенком… Эй, гэй, гой, гэй!..
Его восторг был умерен церковными колоколами, перезванивавшими во все тяжкие: «Дини-дини дон-бум, бум! Динь-динь-дон, бум, бум, бум! Дон, динь-дон, бум!»
– Отлично! Отлично! – покрикивал Скрудж; подбежал к окошку и глянул на улицу.
Не было ни изморози, ни тумана: был ясный свежий денек, один из тех, что веселят, и укрепляют, и гонят кровь по жилам. Золотое солнце; голубое небо; колокольный трезвон… Отлично! Отлично!..
– Какой сегодня день? – крикнул Скрудж из окошка какому-то, вероятно, на него же заглядевшемуся мальчишке.
– Что? – спросил изумленный мальчик.
– Какой сегодня день, голубчик? – повторил Скрудж.
– Сегодня? – еще раз спросил мальчик. – Да сегодня Рождество.
«Рождество! – подумал Скрудж. – Стало быть, я его не потерял. Духи устроили все в одну ночь. Они все могут сделать – кто же в этом сомневается? – все могут…»
– Эй-эй, любезный?
– Ну, что? – ответил мальчик.