Дата собственной смерти
Шрифт:
– Хоть я и уехала, а ко мне все равно два раза в месяц домработница приходит. Поливает цветы, стирает пыль, полы моет. Я ее специально наняла, чтоб квартира грязью не зарастала.
– Ну, ты буржуйка, – покачала головой Рита. В ее голосе явственно слышались завистливые нотки. – А я у Пита какой год помощницу по хозяйству прошу – не желает. Говорит: «Не потерплю, чтобы в моих вещах посторонние копались!»
– Дурак твой Пит, – пригвоздила Наташа. – И жадина. Похлеще папаши нашего.
– А у тебя и такого нет, –
«Удивительно, с каким упорством люди держатся за свои цепи!» – подумала Наталья. Но решила дискуссию не открывать. Предложила:
– Давай мы про мужей потом поговорим. Дома. Затоваримся побыстрей, а то таксист ворчать будет.
Но, хотя больше они и не болтали, быстро не получилось. Девушки вдумчиво, со смаком исследовали продуктовые ряды. На закуску, помимо сыров с плесенью, выбрали крекеры, баночку икры и нежно-розовую, как летний закат, ветчинку. («Пахнет вкусно, почти как английская», – похвалила ветчину Маргарита.) Пить решили красное сухое. Рита внимательно изучила ценники французских вин и, к Наташиной потехе, достала из сумочки карманный калькулятор. Поделила цены вин на курс фунта к рублю, и сумма на экранчике счетной машинки ей явно не понравилась. Сестра неуверенно предложила:
– Дорого, блин. Может, рискнем наше купить?
– А почему «рискнем»? – не поняла Наталья.
– А вдруг паленое? Я читала, от вашего спиртного люди слепнут…
Наташа улыбнулась и решительно сняла с полки бутылку «Киндзмараули».
– Ты, Ритка, как я погляжу, совсем иностранкой стала… Про Россию по газетам судишь – причем по старым. Кстати, а мясо мы будем покупать – или ты, как все европейцы, бешеной говядины боишься?
– Ладно тебе, – надулась сестра, – никакой говядины я не боюсь!
Но, когда выбирали мясо, все-таки попросила продавщицу взвесить свинины…
– Что-то вы долго, – заворчал таксист, когда девушки подкатили к машине тележку с продуктами.
– Очередь была, – не моргнув глазом, соврала Рита.
– Откуда очередь? – не поверил таксист. – Парковка вон совсем пустая… – И важно изрек: – Знаю я вас, теток. Не успокоитесь, пока весь магазин не скупите.
Он наметанным глазом оценил ассортимент и поинтересовался:
– Винишко, закусончик… Что-то праздновать будете, да?
– Да, – кивнула Наташа. И, имитируя революционный пафос, продекламировала: – Мы будем праздновать свободу!
Она имела в виду: свободу от неуютного отцовского особняка, от въедливого полковника, от неприветливой домработницы Вики… Но Маргарита истолковала ее слова по-своему:
– Ага. Отпразднуем, что Тамарка сдохла.
Таксист в изумлении воззрился на Риту. Наташа ткнула сестру в бок, прошипела:
– Ты что несешь?
– Да ладно тебе! – не смутилась сестра. – Будто сама не радуешься, что она кони двинула!
– Интересные
До дома доехали быстро. Таксист галантно распахнул перед ними дверцу, помог донести продукты до подъезда и пожелал на прощание:
– Удачи вам, девочки!
– Удача нам пригодится, – согласилась Маргарита.
Кажется, она ни на секунду не переставала обдумывать свой дьявольский план – предъявить Денису компрометирующие фотографии и вынудить брата поделиться наследством.
– Вот мы и дома! Как хорошо-то! – воскликнула Наташа, пока ждали лифта.
– Чего хорошего? Кошками воняет. – Маргарита скептически оглядела неухоженный подъезд.
– Зато своя квартира, своя территория, никого посторонних, – возразила Наташа. – Сейчас залезем в халаты, наденем драные тапочки и будем сыр с вином лопать. Люкс!
– А ты уверена, что у тебя дома никого нет? – вдруг спросила сестра.
– В смысле? – не поняла Наталья.
– Ну, может, домработница твоей квартирой пользуется. И мы туда в разгар оргии попадем. Ты ж ее не предупредила, что приезжаешь…
– Какая оргия? – фыркнула Наташа. – Ей пятьдесят лет. И приходит она по четвергам, а сегодня – воскресенье. Да с чего ты взяла, что кто-то дома может быть?
– Мне показалось, что в твоем окне штора дернулась, когда мы к подъезду шли, – сообщила Рита.
– Ерунда, – авторитетно сказала Наталья. – Тебе почудилось.
– Но, может, все-таки сначала позвоним? – не отставала Маргарита.
– Куда? – не поняла Наташа.
– Ну, в твою квартиру. По телефону.
– Еще чего! – вспылила Наталья. – Это моя квартира! С какой радости я буду в собственный дом звонить?
– Но мне страшно… – вдруг прошептала Маргарита.
Ее глаза светились тревогой, рука, свободная от пакета, задрожала. Подошел лифт – и, когда дверь открывалась, Рита отшатнулась, будто в нем может оказаться убийца.
– Да успокойся ты! – Наташа втолкнула сестру в кабину. – Даже если помощница дома – что такого? Поздравит нас с приездом да и уйдет.
– А больше ты никому ключи не давала? – продолжала пытать ее Рита. – Подружки, бойфренды?
– Да что ж я, дурная?
– И все-таки – штора дернулась, – убежденно сказала Рита.
Страх сестры оказался заразительным. Когда девушки вышли из лифта и подошли к двери квартиры, Наташа, против воли, прислушалась – и ей вдруг показалось, что в глубь коридора удаляются осторожные, на цыпочках, шаги. Но делиться опасениями с Маргаритой она не стала. Достала из сумочки ключ, уверенно повернула его в замке и распахнула дверь.
В коридоре было темно и тихо, в нос ударило затхлостью – может, домработница здесь и убирала, но все равно с самого порога чувствуется, что в квартире никто не живет.