Давай нарисуем смерть...

Рой Хелен

– Что ты хочешь взамен?

– Тебя и сына.

– Да ... как ты смеешь? Отдай картину, и разойдёмся мирно.

– Нет!
– Валентин был непоколебим в своём решении.
– Почему Строитель воспитывает моего сына? Иван хоть знает, кто его настоящий отец?

– Почему-то двенадцать лет назад тебя это не интересовало!
– из глаз Лены брызнули слёзы, потекли по щекам.
– Ты бросил меня на растерзание этому подонку! Уехал с Лариской. Вы два близких человека предали меня!
– сыпались

обвинения одно за другим.

Никакого впечатления её пламенная речь на него не произвела. На лице Кириели застыла каменная, ничего не выражающая маска равнодушия и отстранённости.

– Лариску убил Строитель. Мы к нему приехали, чтобы вытащить тебя. А он приказал Карпу её убрать, - Валентин замолчал, взгляд его непроизвольно остановился на покалеченной руке, затянутой в чёрную перчатку, так случалось каждый раз, когда страшные воспоминания возвращались к нему из прошлого.
– Я сам её закопал. Да, мне пришлось уехать и бросить тебя. Это единственный правильный выход на тот момент, который я видел. Я тогда ничего не мог сделать и поэтому воспользовался одним предложением и улетел в Италию.

– А теперь можешь?
– взвилась Лена, в другой похожей ситуации она бы промолчала, простила и просто ушла. Но когда Кирилов так спокойно заявил, что ему пришлось уехать и бросить её, зная о ребёнке. Этого уже Ковалёва ему простить не смогла.
– Что теперь изменилось?

– Многое. У меня есть деньги, власть. Я могу его уничтожить. Муза ты мне нужна. Все эти годы я строил планы и готовил месть, чтобы вытащить тебя и нашего сына из этой пропасти и отомстить Строителю. Я хочу, чтобы мы уехали.

– Зато теперь я не хочу. Меня в моей жизни всё устраивает. Любящий муж, сын, любимая работа и наконец, деньги.

– Любящий муж, - Валентин громко засмеялся.
– Зачем ты врёшь? Я знаю как вы живёте!
– он встал и подошёл к Елене, взял её за плечи, пристально посмотрел в серые глаза.
– Никто и никогда не будет любить тебя так сильно, как я!

В замешательстве чувств, сбитая с толку, под гипнотизирующим взглядом она не сразу поняла, что Кирилов воспользовался моментов и теперь обнимает её.

– Что ты делаешь?
– возмутилась Лена, пытаясь вырваться из кольца его рук, но мужчина крепко её держал, не выпуская из своих объятий.
– Это переходит все границы! Отпусти!

– Я знаю, что ты тоже любишь меня! Давай уедим.

– Не говори ерунды! Я люблю своего мужа.

– Нет, не любишь! И никогда не любила. Твоё сердце принадлежит только мне.

Кирилов продолжал её прижимать к себе, а Лена больше не предпринимала попыток вырваться. В своих снах она постоянно видела Валентина и сейчас нуждалась как никогда в нём. "Он совершенно прав и я по-прежнему его люблю" - мысленно призналась она себе.

–

Дай мне возможность всё исправить.

Елена понимала, что ещё немного и устоять перед обольщением Валентина она не сможет.

– Прямо здесь? Или поедим в гостиницу, - с усмешкой спросила Ковалёва.
– Тебе не кажется, что всё снова повторяется? Ты переспишь со мной, нарисуешь очередную картину, а потом опять исчезнешь.

– Можно и в гостиницу. Только я хочу, чтобы ты осталась навсегда. И исчезать я никуда не собираюсь. Я тебя люблю!

Он видел, что сейчас она ему не верит. Ещё немного опомниться и сбежит. И тогда уж вернуть её будет невозможно. Поэтому и брал натиском.

– Больше ничего не говори. Не обещай... Просто поцелуй, - потянувшись к нему, попросила Лена. И дождавшись, не соображая, что делает - сама поцеловала его в губы.

Первый порыв прошёл и она хотела отстраниться, но Валентин не дал уйти. Впился в её губы, наслаждаясь ими, продолжая напор. Они целовались долго до изнеможения. Пьянящая истома затяжного поцелуя заставила забыть обо всём, кроме желания любить.

Лена опомнилась, вырвалась из рук Кирилова и бросилась прочь из кабинета. Только очутившись на улице, вздохнула полной грудью, подошла к машине.

– Сергей сигареты есть?
– сейчас ей жизненно необходимо нужно было покурить, успокоить нервы.

Барсуков протянул пачку сигарет. Трясущимися руками она вытащила одну, закурила, глубоко затянулась. Ирка вышла из машины и пристально, изучающе на неё посмотрела. Она ничего не спрашивала и за это Елена была ей благодарна. От крепкого табака, с непривычки, закружилась голова. Отбросила в сторону сигарету, Ковалёва поправила волосы.

– Я сейчас. Ещё пять минут, и поедем, - бросила она и направилась обратно в галерею.

Быстрым шагом пересекла оба зала, остановилась у картины "Любовница", задумчиво на неё посмотрела.

– Я вижу, ты передумала?
– раздался хриплый голос Валентина, за спиной.

– Я пересплю с тобой, но не вернусь к тебе. И сына ты не увидишь.

– Мне не нужны твои жертвы. Ты даёшь мне месяц, чтобы я смог доказать тебе, что люблю тебя. А всё остальное будет если зама захочешь.

– Хорошо, но ты немедленно снимаешь картину и отдаёшь мне. По прошествии месяца - оставляешь мою семью в покои, - она повернулась к нему.

Кирилов согласно кивнул, достал визитку и протянул ей.

– "Любовницу" получишь завтра. Твой номер у меня есть, - заявил он, взял её руку, прижался к ней губами.
– До завтра...

***

Елену колотило от нервного напряжения. Она выкурила пачку сигарет, но и это не помогло. Всю дорогу до дома на неё изучающе поглядывал Барсуков. Он молчал и не задавал никаких вопросов.