Давай никогда не встретимся

Лайкова Алёна

На улице было не так уж холодно, поэтому прохожие с удивлением провожали взглядами мелко дрожащую девушку. Я обнимала плечи, стараясь унять трясучку, но та всё не проходила. Первые мгновения даже боялась упасть в обморок, но не упала. Продолжала брести по улице, едва не врезаясь в прохожих. Лучше б мне вообще ничего не знать заранее, до самого конца! Как теперь жить, зная, что в любой момент я могу столкнуться с собственной гибелью?

Я нервно усмехнулась. Обычно люди и не задумываются о своей смертности. Живут себе и живут, стремятся урвать как можно больше от нынешнего дня. И чего я так распереживалась? Может, мы встретимся

лет через пятьдесят, когда мне будет уже всё равно, жить или умирать. Хотя, как услужливо подсказывала мне обновленная память, все прежние разы мы находили друг друга достаточно быстро.

Может, запереться дома и не появляться на людях? Смешно. И совершенно невозможно.

По главной улице идти не хотелось, и я свернула во дворы, подальше от людских глаз. Прошла по остаткам снега, чувствуя, как он хлюпает под сапогами. По сторонам не смотрела. Мир предательски перевернулся с ног на голову, и мои прежние жизни шли за мной плечом к плечу, хватая за руки. Я почти физически чувствовала их прикосновения. Остановившись под фонарём, я схватилась пальцами за голову и обвела улицу осоловевшим взглядом. Сумерки, одинокие прохожие, громады многоэтажек… Взгляд инстинктивно перебежал на скамеечки, стоящие у одного из подъездов, и мне сделалось плохо.

Сердце пропустило удар. Слишком быстро. Не так же сразу…

У самого подъезда под ярким светом фонаря сидел парень. На его коленях лежал блокнот, в котором он что-то рисовал тонким карандашом. Это был юноша примерно моего возраста, невысокий, стройный, но не тощий, с задумчивым спокойным лицом. Волосы были коротко, по-спортивному подстрижены, и это смотрелось на удивление естественно, лишь подчёркивая красивую форму головы и линию скул. Меня он не заметил; его тонкие пальцы летали по листку, подштриховывая то здесь, то там, растирая карандашные линии подушечками и подправляя стёркой. Сделав несколько медленных, бесшумных шагов назад, я выдохнула застрявший в лёгких воздух. Внутренности обдало холодом. Ещё не веря, что осталась незамеченной, я развернулась и, ступая как можно тише, пошла назад к людным улицам. Выйдя к свету и шуму толпы, не выдержала и побежала, разбрызгивая сапогами грязь. Все события этого вечера пульсировали в голове, подгоняя вперёд.

Теперь я знала, как выглядел принц в новом рождении. И, что ещё хуже, знала, что наша встреча неизбежна.

Глава 3

Я проплакала полночи, чего за мной не водилось давно, и проснулась совершенно разбитая. Будильник проспала, да и идти на работу после случившегося не заставили бы и высшие силы. Так что, предупредив хозяйку о выдуманной простуде, я рухнула обратно в постель и бездумно уставилась в потолок. Будущее виделось беспросветным и до обидного недолгим. Если я наткнулась на него уже сейчас, значит, с каждым днём нас всё больше будет тянуть друг к другу. Принц будет поджидать там, куда мне захочется пойти, выбирать по неизвестной ему причине те же, что и я, дороги. Выхода не было. Он появился для того, чтобы уничтожить меня, и я ничего не могла с этим сделать.

Выйдя прямо в пижаме на кухню, я достала из шкафа бутылку вина, прибережённую на праздник. Отстранёно дивясь самой себе, вытащила из ящика штопор. Пить с утра на голодный желудок попахивало алкоголизмом, за исключением случаев, когда был серьёзный повод. Сейчас он был. Я собиралась

как следует напиться и никуда сегодня не выходить. А может вообще больше из дома не высовываться. Я нервно хохотнула и, забрав бокал с бутылкой, поплелась обратно. На душе было гадко до невозможности.

В комнате я упала на подушки, сделала первый глоток. Живот обожгло жаром. Я запрокинула голову и прикрыла глаза, открывая дорогу воспоминаниям. Чем ещё оставалось заняться теперь, когда случайно узнала правду? Подогретые вином, картины прошлого роились перед внутренним взглядом, и я проживала одну жизнь за другой, вспоминая то, чего не должна была знать до самой проклятой встречи.

Вечерело. Я сидела на брусчатке около переполненного людьми трактира и чертила на бумаге угольком. До ушей доносился громкий хохот мужиков. Дрожащий свет фонаря плясал на листе, а рядом лежала, посапывая во сне, уличная шавка. Прохожие кидали на меня презрительные взгляды, наверняка принимая за нищего. Меня это более чем устраивало. Нищие никого не беспокоят. Интересно только, как бы вытянулись их лица, если б они узнали, что под широкой мужской шляпой прячется вполне себе красивое женское лицо? Хотела бы я посмотреть на это.

Добавив ещё одну черточку к лежащему на коленях плану, я замерла. Прислушалась. Кто-то, игнорируя шумную таверну, шёл ко мне. Старые сапоги остановились у самого хвоста псины, заставив ту заворчать во сне. Я усмехнулась и не поднимая головы спросила:

– Что ты будешь делать, если захочешь спрятать от мира самую опасную, самую желанную вещь из когда-либо созданных?

Над головой хмыкнули, а потом грубоватый голос Скряги произнёс:

– Как ни прячь, умыкнут. Умельцев хватает.

– И всё-таки?

Отпихнув сапогом шавку, которая, вякнув, потрусила прочь, Скряга сел рядом.

– Запер бы её в каком-нибудь неприступном месте, – ответил без энтузиазма. – Выбрал в стражу лучших людей, дал им натасканных собак. В конце концов покрыл бы вещицу втихую ядом, чтобы прикончила вора в последний момент.

– Вот-вот, – кивнула я, переворачивая план. – А что сделали они? Отдали ключ так называемому хранителю и велели беречь из поколения в поколение. Кого остановит семейка хранителей?

– Не нас так точно, – рассмеялся парень, посматривая на план.

Нахмурившись, я убрала лист и сурово взглянула на Скрягу.

– Всё узнал?

Тот кивнул.

– Они действительно уезжают завтра вечером на приём. В доме будет только шестнадцатилетняя девчонка, их дочь, да усиленная система охранных ловушек. Малявку можно не бояться, а вот ловушки…

– С ними разберёмся, – отрезала я и поднялась.

Из кабака вылетел захмелевший обыватель и, пошатнувшись, ткнулся носом в мои ботинки. Я брезгливо отступила, вытирая о землю капнувшую на носок обуви слюну.

– Собирай всех. Подготовим план ограбления.

Скряга кивнул, сделал несколько шагов прочь и вдруг снова повернулся ко мне. Его глазёнки холодно сверкнули.

– Не думай, что я и дальше буду работать с тобой, – процедил он свысока. – Я помогаю только потому, что куш большой. Закончим дело – тут же уйду. Я подчинялся старику Рики, а не его вдове, возомнившей себя вором.

Я криво усмехнулась и ответила, вкладывая в слова всё своё презрение к этому шакалу:

– Скучать не буду. Можешь хоть сейчас проваливать к чертям.