Давай никому не скажем

Лель Агата

Я не знал, и этот факт сильно удивил. Выходит, Боярова тоже что ли в «бомжатнике» живёт? А какого хрена тогда заливала, что на Заводской квартиру снимают.

— Слышь, Буйный, ну ты там это, времени зря не теряй, оприходуй красотку. Всегда мечтал училку оттарабанить, — заржал Демьян, и Стас моментально подхватил «блестящую» мысль — даже ладонями отбили.

— Дебилы, заканчивайте бухать, — улыбнулся я, хотя, положа руку на сердце, на пьяную голову идея показалась заманчивой. В виде хохмы, конечно.

— Ну

а что? Ты же у нас главный по тёлочкам, вон, Леркина подруга из-за тебя только на днюху ко мне пришла, всё мечтала тебе в трусы залезть.

"Да и Лерка твоя тоже, по ходу, туда же метила", — подумал я, но мысли оставил при себе.

— Так что зажми её где-нибудь в уголке и…

— Да у него кишка тонка, — перебил Горшок, снова откупоривая бутылку, — он же у нас только тупых малолеток разводить может, англичанка ему точно не по зубам. Да что англичанка: он даже Минаевой никак не вдует.

— А я думаю, Буйный её приболтает, если захочет, — настаивал Демьян, не чокаясь вливая в себя обжигающую жидкость.

— Да ну, брось, там такая… неприступная, да и Ян всё равно зассал бы к преподше подкатывать, — махнул рукой Стас, доставая из трёх литровой банки скрюченный огурец.

— Ты это, берега не путай, ладно? Не зассал бы, просто нахрен оно мне надо? — тема начала напрягать и откровенно нервировать.

— А что такого? Или натянуть кого-то старше первокурсницы реально не потянешь? — взъерошился Горшок.

— Ты меня давай, на понт-то не бери, — откладывая гитару, раздражённо выпил содержимое стакана.

— А это, братюня, не понт, а констатация факта.

— Если я захочу, англичанка с радостью прыгнет ко мне в койку, — уверенно выпалил я, и тут же пожалел о своих словах. Но было уже поздно.

— А давайте, может, забьёмся? — с энтузиазмом зацепился Демьян. — Скажем, если за месяц Буйный приболтает училочку, мы ему, ну… не знаю, бабла отсыпем. По сто штук. Ну а если облажается — то он нам по столько же.

— Да хрень это, — хмыкнул Горшок. — У Яныча бабла ж*пой жуй, возьмёт у бати, тот и не заметит. А отдавать точно придётся, не приболтает он её, стопудово.

— Говорю же — если захочу…

— А ты захоти! — подначивал Демьян. — А что, заруба интересная. Заодно проверим, на что наш ловелас способен.

— Бл*, Демьян, вот ты бы помолчал лучше.

«Я бы и твою тёлку давно уже оттарабанил, если бы захотел», — так и рвались невысказанные мысли.

— Короче, давайте так: если Ян выиграет, мы с тобой ему отчехлим бабосиков, а если он проиграет, — а он проиграет, то пусть скажет на всю аудиторию, что Трепло вонючее. И фломастером на лбу напишет, — добавил Горшок и заржал.

— А если выиграю я, — а это так и будет, тогда ты, Горшок, так же напишешь, только ЧМО. Крупными такими буквами. А деньги свои в *опу засуньте, — я ни на шутку взвинтился.

— Замётано, —

ударил ладонями по столу Стас. — Срок ровно месяц. День в день.

— У меня ровно через месяц день рождения, — сквозь зубы процедил я.

— Так это ещё лучше! — обрадовался Демьян. — На днюхе и чпокнешь. Будет тебе подарочек. — глумливо заржал, аж к спинке дивана привалился. Отсмеявшись, опомнился: — Только, как мы узнаем, что условия спора выполнены?

— Пусть трусы ее принесёт, или лифчик, — загоготал Горшок.

— Не, х*рня. Я таких трусов тебе мешок принесу. Пусть фотку сделает, где она голая. Принесёт — спор засчитан. Не принесёт — ну значит походит Треплом. А мы уж с Горшком позаботимся тебя по всем злачным местам в этот день поводить, с клеймом на лбу.

— Ладно, хрен с тобой, давай не месяц, а два. Всё-таки не школьница, такую приболтать время понадобится, — поразмыслив, проговорил Стас.

— Я и за месяц приболтаю, — задетый за живое, усмехнулся я, прикуривая дешёвый Казбек.

— Ну ты глянь, прям великий ё**рь. Ну ок, уложишься, точнее уложишь раньше — мы с Демьяном тебе тогда всё-таки отслюнявим двойную сумму, за скорость, — подмигнул Горшков.

— Да за столько бабла я вашу англичанку сам чпокну! — возмутился Демьян, но спор всё-таки одобрил. Взяв бутылку, разлил остатки самогонки. — Тогда забились. Только учти — слив со спора, во-первых, не по-пацански будет, а во-вторых, слился — значит проиграл.

— Не дождёшься, лучше деньги ищи, — уверенно отчеканил я, ощутив где-то на подкорке, что ввязался в большое дерьмо.

— Ну, за скорый проигрыш, — поднял заляпанный стакан Стас. — Вздрогнем.

Часть 29. Яна

Яна

Сегодня на пару обещала заглянуть Эмма Валентиновна, а голова не варила, как назло отказываясь выполнять рутинную работу — благодаря "любимым" соседям сегодня была очередная бессонная ночь, но в шуме, который они устроили, заниматься работой было невозможно. Пришлось приезжать в колледж на час раньше и, закрывшись в кабинете, ускоренно проверять вчерашнюю самостоятельную первокурсников.

Бодрая Инна резко распахнула дверь и с ходу принялась щебетать, рассказывая какие-то новости, в суть которых я не вникала. Присев на подоконник, Селиванова накинулась с большим аппетитом поглощать мои конфеты, которые я вяло пережёвывала вместо полноценного завтрака, и принялась восхищаться поступившим вчера предложением от матери Набиева:

— Слушай, я тебе даже завидую. Посмотришь, как люди на широкую ногу живут, — Инна наклонилась и проворно подцепила тонкими пальчиками очередную конфету из презентованной завучем коробки. — Может, у них даже фонтан возле дома есть, как в «Секрет Тропиканки», на вилле у Асунсона, помнишь?