Давай останемся никем
Шрифт:
– Мы посмотрели фильм, и Рой уехал, - отвечаю, пожимая плечами.
– Если родителей нет, мог бы и не уезжать.
– Не знаю, - задумываюсь я, - рано ему ещё надолго у меня оставаться.
Широкая бровь саркастически ползёт вверх.
– Вы встречаетесь почти месяц.
– И что? – равнодушно веду плечами. Не признаваться же, что мне скучно с ним и гораздо больше хотелось провести время со Скайлером, а не с Роем.
– А как твой вечер? Я опять всё испортила?
Корчу виноватую
– Она была меня не достойна, - улыбается он ещё шире, цитируя мою недавнюю реплику, - так же ты тогда говорила?
– Да. Потому что если бы была достойна, ты бы не оставил её ради трусишки сестры.
Не знаю, что я такого сказала, но его лицо снова становится серьёзным.
Дождавшись, пока Скайлер доест, я отправляю посуду в посудомойку и направляюсь в холл. Парень идёт следом.
– И что теперь? Я ехал домой, чтобы лечь спать в одиннадцать? – спрашивает, притормаживая.
– А что ты предлагаешь? – не совсем понимаю, о чем он.
Второй фильм я не выдержу.
– Родителей нет, Лив. Ложиться спать в чётко уговоренное время не обязательно.
И не дав мне возможности на размышление, берет меня за руку и ведёт на террасу.
Мы устраиваемся на недавно установленной качели. Сиденье у нее большое, вмещает двоих, а то и троих людей. Можно откинуться на спинку и понемногу раскачиваться, любуясь звездами. Что мы, собственно, и делаем.
Скайлер молчит, а я впервые за долгое время решаюсь ему задать вопрос, который собиралась задать с самой нашей первой встречи.
– Тогда, в тот вечер, когда твои дружки отобрали у меня мобильный, почему ты их не остановил?
Скайлер откидывает голову назад и склоняет набок, чтобы смотреть прямо на меня.
– Потому что благодаря твоему мобильному мы смогли купить Сане куртку, а ребятне из младшей группы несколько пар ботинок.
От неожиданного ответа я опешиваю. Резко поворачиваюсь к нему всем туловищем.
– В смысле? Одежду? Вы купили одежду?
– А ты что думала? Что пропьём?
– Ну… да, - признаюсь я.
Скайлер усмехается.
– Пару бутылок мы, конечно, купили, как и пиццу с хот-догами. Ещё сигареты пацанам. Но основную сумму потратили на то, что действительно нужно.
– А разве у вас нет одежды? – не понимаю я, всё ещё переваривая информацию.
– Довольно мало, а если и есть, то в основном не новая. Нам достается то, что приносят волонтёры, жертвуют люди или достаёт откуда-то директриса. Ты же не думаешь, что в интернате деньги, которые выделяются на детей, так уж им и достаются?
– Я... – не думала. Я, если честно, с этой стороны вообще не рассматривала жизнь детей в детском доме.
Становится так больно
– Но, послушай. Мобильный – это одно. А как же то, что они собирались сделать? Ну, со мной, - по спине мурашки ползут от одного воспоминания того жуткого вечера.
– Ничего бы они тебе не сделали. – спокойно отвечает Скайлер, - Поиздевались бы, пока им не надоело бы, и отпустили.
– Пока им не надоело бы?
– Да. Развлекаются они так.
– А ты?
– Я редко когда присутствую во время их развлечений. Да и вещи они таскают не часто у прохожих. Просто конкретно тогда ты оказалась не в то время не в том месте.
– Но ты не дал им издеваться надо мной. Почему?
Ноздри Скайлера раздуваются, пока он шумно выдыхает. Меняет положение, чтобы оказаться ко мне лицом.
– Я не жалую подобных развлечений. Поэтому и на работу пошёл, чтобы самому зарабатывать на одежду и остальные необходимые мелочи.
Опускаю глаза вниз. Внутри опустошение такое, что невозможно отдышаться. Как ему сложно жилось в интернате! Не только ему, конечно, но сердце болит у меня именно за Скайлера.
– Как парни смотрят на то, что ты не даёшь им поразвлекаться?
Наверное, если они любят издеваться над людьми, то им явно не по нраву, что он вот так уводит у них из-под носа «жертв».
– Это было всего раз, Оливия, - прищуривается Скайлер, внимательно всматриваясь в мое лицо.
Я вскидываю голову и проваливаюсь в темноту серых глаз.
– Со мной?
Вместо ответа он кивает.
– Почему? – спрашиваю и замираю.
Я так долго задавала себе этот вопрос, что сейчас, задав его Скайлеру, у меня внутри всё накаляется.
– Ты мне понравилась.
Выдох застревает в горле.
– Как это? Ты же меня не знал совсем.
– А разве чтобы понравиться нужно знать человека?
Нет… в Роя я влюбилась, когда его совсем не знала.
Это что значит, что Скайлер тоже был в меня влюблен?!
Меня бросает в жар. Пульс начинает лететь вперёд, заставляя сердце тарабанить в грудную клетку. Не может этого быть.
– Но… как же потом? То есть, - запинаюсь я. Горло сушит, язык прилипает к небу. Прищуренный взгляд напротив не даёт выстроить слова в смысловую цепочку. – А сейчас это прошло? – наконец выдыхаю я с опаской.
Я ведь не могу ему сейчас нравиться. Это нонсенс. И он должен это понимать, как любой нормальный человек. Да и если бы я ему нравилась, это было бы видно. Он бы…
– Ты сама как думаешь, Оливия?
– Наверное, да.
Скайлер задумчиво обводит двор, косится на небо… медлит, пока у меня по позвоночнику стекают капельки пота.