Давайте разведемся, Ваша Светлость!
Шрифт:
– И что же это за недопонимание произошло? Зная свою супругу, уверен, что одного упоминания нашего смутного знакомства не могло быть достаточно, чтобы вызвать ее негодование. Все ли вы рассказали, леди? – внимательно посмотрел он на побледневшую Леонору, которая не ожидала, что после ее выступления у кого-то останутся вопросы.
– Что? – дрогнувшим голосом, растерянно спросила она.
– Я спрашиваю, что еще вы сказали моей жене, – понизил он голос, а плечи Сиэля напряглись. Леонора молчала, поглядывая на свой эскорт и мадам Фелицию, словно искала поддержки, ведь проигнорировать вопрос герцога она, как дочь графа, просто не могла. Тут на помощь пришла великая герцогиня:
– Сиэль, почему ты так давишь на бедную девушку? Неужели не видишь, в каком состоянии она по вине твоей же…
– Именно поэтому я и желаю разобраться в ситуации, –
– Мы просто вели светскую беседу с герцогиней, Ваша Светлость. Я подошла поприветствовать и поздравить с днем рождения леди Арию. А так же сделала комплимент ее наряду, и разговор нечаянно коснулся того, что мы с вами знакомы…
– Знание того, что у графа Лемар есть дочь – вы называете знакомством? Если не ошибаюсь, сегодня вас представили мне лично впервые, леди, – неожиданно для всех, особенно для меня, произнес Сиэль. Учитывая постоянные разговоры свекрови о том, какая леди Лемар – идеальная кандидатура на роль герцогини и что, если бы не досадная оплошность, то ее сын сейчас был бы счастлив в браке с Леонор, у меня даже мыслей не было, что эти двое могут быть знакомы лишь формально, а не лично. – И с этим вы подошли к моей жене, чтобы сообщить, что ее муж водит знакомство с незамужней леди? – с нажимом переспросил Сиэль. Леди Лемар вся сжалась и, кажется, запаниковала: лицо ее покрылось испариной и покраснело, а глаза наполнились негодованием:
– Но это правда! Наши родители даже собирались поженить нас, Ваша Светлость! Хотите сказать, это не так? – насупилась она, в попытках отстоять свою честь перед подружками, которые ввязались в этот скандал лишь из уверенности в полном праве леди Лемар. – Как вы можете говорить, что между нами ничего нет, когда сами посылаете мне подарки все эти три года? – едва не завизжала она, а после испуганно прикрыла рот рукой, поняв, что проговорилась на глазах у публики. Тут же побледнела и мадам Фелиция и с тревогой посмотрела на сына, от которого, словно холодом в одно мгновение повеяло. Его кулаки сжались, он обернулся на меня, бросив напряженный взгляд. Я отрешенно глаза отвела, так как не знала, как себя повести в данной ситуации, ведь сейчас меня прилюдно оскорбили куда сильнее, нежели дай мне свекровище пощечину. Во всеуслышание сказать, что мой муж присылает подарки в дом незамужней леди на протяжении нескольких лет – равносильно признанию в измене.
Лучше бы Сиэль, действительно, даже не появлялся. Пощечину свекрови и последующие пересуды я бы как-нибудь вынесла. Но шепотки об открытой неверности Сиэля…
– Вы, леди, вероятно, пьяны или повредились рассудком… – очень тихо и вкрадчиво произнес герцог. – Не знаю, какие свои фантазии вы приняли за действительность, но реальность такова, что я лишь сегодня встретился с вами лицом к лицу и ни разу в жизни не посылал в ваш дом ни единого письма, не говоря уже о подарке. Ваши взаимоотношения с моей матерью лично меня никак не касаются, как и ее дары вам. Подарки и внимание от моей матери – не равно моей благосклонности, что для такой взрослой леди, давно пора бы было усвоить и не строить воздушных замков, которых и быть не может, ведь я женат! – отчитывал Сиэль молодую леди, которая сгорала от стыда и дрожала всем телом. – И теперь мне стало очевидно, что именно здесь произошло. Если вы хоть раз обмолвились о подобном при моей жене, удивительно, что ограничилось лишь пролитым вином. Лично я расцениваю ваши слова, как неприкрытую и злостную клевету с целью скомпрометировать меня в глазах общественности и моей супруги. И, поверьте, я это так не оставлю. Вы и семья, которая не удосужилась воспитать вас должным образом, ответит мне за каждое сказанное вами слово, леди, – цедил он слова сквозь зубы, а затем посмотрел на мать и холодно добавил: – И на помощь герцогини можете не рассчитывать. Она слаба здоровьем, потому с завтрашнего дня будет сосредоточена именно на этом вопросе, до дел других у нее просто не останется ни сил, ни времени, ни возможностей, – каждым словом хлеща, точно пощечинами, чеканил герцог, а после осмотрелся и громко произнес: – Вечер закончен. Всем спасибо за то, что посетили нас, дамы
После этих слов он схватил меня за запястье и непреклонно потянул за собой. А я, все еще пребывая в растерянности от избытка чувств и событий, покорно шла, смотря себе под ноги и чувствуя все большее давление в груди, от которого хотелось разреветься.
Когда же этот вечер, наконец, закончится?
Глава 14
Глава 14
Я была в таком подавленном состоянии, что даже не обращала внимания, куда меня тащат, и сильно удивилась, оказавшись в своей спальне сидящей на постели. Стоило, наверное, что-то сказать, наблюдая за супругом, который, точно бешеный зверь метался по комнате из стороны в сторону с побелевшим от напряжения лицом. Возможно, следовало поблагодарить за то, что проводил и попросить оставить меня одну, притворившись, что ничего не произошло. Кажется, именно так аристократы решали подобные скандальные проблемы: притворялись. По крайней мере мне, как его супруге, не следовало влезать в личную жизнь своего мужа, потому спрашивать его ни о чем не могла. Оставалось только оправдаться за себя и свою несдержанность, недостойной герцогини, как и сказала свекровище недавно, но делать этого также не хотелось. Так и выходило, что сказать мне было категорически нечего, кроме того, чтобы попросить мужа уйти.
Однако, одно взгляда на Сиэля было достаточно, чтобы понять, что одно неосторожное слово может спровоцировать мужчину, точно от пропасти его отделял всего один шажок. И я не хотела становиться той, кто толкнет его в эту пучину, принимая на себя последствия данного происшествия.
Атмосфера была неуютной и, как на зло, уйти я никуда не могла, ведь уже находилась в своей спальне. Потому лишь потерянно посмотрела на свои сцепленные на коленях руки и вновь поморщилась от безобразного пятна от вина. Следовало бы как можно скорее снять платье и попытаться отстирать его, пока последствия не стали необратимыми. Но… все опять упиралось в герцога. Переодеваться в его присутствии – удовольствие сомнительное. Тем более, в его нынешнем настроении. И все же, это платье – подарок дорогих друзей. На этом фоне дурное настроение мужа – не играет особой роли.
Потому поднялась и под взглядом супруга прошла за ширму.
– Ария? – с удивленным видом, точно и вовсе забыл о моем присутствии, позвал он меня.
– Не хотелось бы отвлекать вас, Ваша Светлость, но я все еще надеюсь спасти это платье, – произнесла я глухим и равнодушным голосом, пытаясь дотянуться до завязок на спине. К сожалению, корсаж, несмотря на видимую простоту, застегивался довольно мудреным образом, потому самостоятельно справиться бы не удалось ни при каких обстоятельствах, если не браться за ножницы. Но этот кощунственный метод в любом случае мне не подходит. Потому смиренно вздохнула и произнесла: – Я была бы вам безмерно благодарна, если на обратном пути вы позвали Дафни, Ваша Светлость. Мне нужна помощь… – безрезультатно тянулась я руками себе за спину, но гибкости явно недоставало, что меня немало расстраивало. Настолько, что я увлеклась и не заметила, как за ширмой появился еще один человек. – Ваша..? – испугалась я, когда почувствовала прикосновение к своей спине.
– «Сиэль», – поправил он меня, продолжая мерными движениями распускать шнуровку, пока я стояла ни жива, ни мертва и, кажется, даже не дышала. – Пожалуйста, Ария… – внезапно выдохнул он, когда лиф настолько ослаб, что мне приходилось прижимать его к груди руками, чтобы он не упал, а общее напряжение достигло пика. Было очевидно, что дальнейшая помощь мне была не нужна, однако, мужчина продолжал просто стоять за моей спиной, пока я кожей ощущала, его взгляд. Но чего не ожидала – что он положит ладони на мои плечи, а затем спустится ими по моим рукам, чтобы в результате обнять меня за талию, прижав меня спиной к своей груди. Лицо он спрятал на моей шее и вновь тяжело вздохнул.
Я же вздрогнула и замерла. Сердце вновь пропустило удар, а слезы покатились из глаз, когда я услышала:
– Прости… Ария, прошу, прости меня… Это все моя вина, прости… – сжимал он меня в объятьях крепче, точно боялся, что я вырвусь, отстранюсь или начну драться. И не сразу поняла, что именно это и делаю, захлебываясь рыданиями и стуча кулаками по его рукам. Моя хваленая выдержка вновь бессовестно оставила меня, а напряжение этого дня вырвалось, точно плотину прорвало, выливаясь в истерику с безобразными рыданиями и криками с требованием Сиэля убираться вон с глаз моих.