Давайте все сойдём с ума
Шрифт:
– Проходи, малыш.
Гарри прошёл, Артур закрыл за ним дверь. Гарри нерешительно сел на кровать и стянул рубашку.
– Не бойся, Гарри, - улыбнулся Артур.
– Я же не буду на тебя накидываться. Зря, что ли, меня отправили в Гриффиндор?
– Думаю, не зря, - Гарри быстро разделся до конца и нырнул под одеяло.
Артур лёг рядом, обнимая Гарри за плечи одной рукой. Последний Девственник Хогвартса сначала напрягся, но, поняв, что ему ничего не угрожает, расслабился и устроил голову на плече Артура. Там было так уютно, что сразу потянуло в сон. Гарри пробормотал сквозь подступающий сон:
– Спокойн.. нчи, Артр..
– Спокойной ночи, Гарри, - но Гарри
Опять снились кошмары. Опять шёпот, смех, мёртвые лица… Гарри дёрнулся и понял, что его обнимают и шепчут:
– Спокойно, спокойно, это всего лишь сон, ничего страшного нет, я с тобой, расслабься…
– Ох, Арти, там было так холодно, так страшно…
– Ничего. Холодно было потому, что ты во сне сбросил с себя одеяло, малыш. Это просто сон. Забудь и не мучайся, - Артур гладил его по голове, пропуская между пальцами спутанные густые пряди, слегка массируя кожу, загибая кончики волос, будто хотел их завить.
Гарри благодарно поцеловал Артура. Артур ответил, поцелуи становились всё длиннее и длиннее, дыхание всё учащалось. Стел аккуратно уложил Гарри на кровать и поцеловал снова, скользя кончиками пальцев по груди брюнета. Гарри испуганно замер, и Артур сразу же отодвинулся.
– Я не буду тебя торопить, - сказал он спокойно, но как-то непривычно низко.
– Спасибо, - прошептал Гарри, сбитый с толку собственными ощущениями от прикосновений пальцев Артура.
Глаза брюнета невольно скользнули по телу укладывающегося рядом Артура. Мерлин великий, как он был возбуждён! Никакие боксеры не могли это скрыть. Артур перехватил взгляд Гарри и вздохнул:
– Я полагаю, ты знаешь, что просто дьявольски сексуален? А целоваться с тобой…
– Может, я помогу тебе?
– предложил Гарри и, не дожидаясь ответа, положил руку на выпуклость на боксёрах Артура.
Стел застонал и выгнулся. Воодушевлённый этой реакцией Гарри стянул с Артура бельё и завороженно уставился на чужую эрекцию. До сих пор ему приходилось лицезреть только свою собственную, и вид чужой возбудил вдруг и самого Гарри просто чрезвычайно.
Гарри обхватил ладонью член Артура и погладил подушечкой большого пальца. За это он был вознаграждён хриплым шёпотом:
– Ещё, Гарри…
Гарри подключил и вторую руку, ритмично поглаживая и сжимая. Его действия вызывали у Стела серии стонов, прерывистых вздохов и просьб:
– Гарри, пожалуйста, сильнее… ещё.. да!..
– Чёрт, - выдохнул Гарри, не прекращая действий, - у меня самого от живота не отогнуть!
Артур приподнялся на локте и дотянулся свободной рукой до паха Гарри. Брюнет широко распахнул глаза, почувствовав ТАМ чужую ладонь, так уверенно ласкающую… да, о Мерлин, да!..
Они кончили одновременно и пару минут просто лежали рядом, пытаясь отдышаться. Это был лучший оргазм в жизни Гарри, до сих пор довольствовавшегося исключительно собственными руками… о чём он и сообщил Артуру. Артур тихо рассмеялся и, дотянувшись до палочки, произнёс очищающее заклятие.
– Спи спокойно, хороший мой, - он поцеловал Гарри в висок.
– Ладно, - рассмеялся Гарри и, уткнувшись носом в шею Артура, заснул. В кольцо рук Стела никакие кошмары не смели проникать. А может, дело было в, как выражается Симус, спермотоксикозе?
* * *
Драко умирал. Никто не видел, но он умирал, ежечасно, ежесекундно, сгорал в огне боли и бешеной ревности. Чёртов Поттер и не думал расстраиваться после их так называемого разрыва - как он сам правильно сказал Скитер, там нечего было разрывать - и почти сразу нашёл себе замену. И в этот раз, похоже, его не останавливали никакие сверхблагородные размышления на тему риска дорогими людьми.
Малфой не обманывал себя: Святослав служил лишь заменой Гарри, потому что был на него так похож. Слизеринец отлично понимал, что как раз это и называется использовать; а как это ещё называется, если ты трахаешь человека каждую ночь и кончаешь не с его именем на губах? Правда, Драко всегда удавалось произносить «Гарри» шёпотом, и стоны самого Чижова не давали ему шанса услышать, что там бормочет партнёр. Но стыдно Драко не было ничуть. Он подозревал, что только этот суррогат не позволил ему ещё одной прекрасной ночью вылезти на Астрономическую башню и спланировать вниз без помощи левитационных заклинаний. Чёртова Астрономическая башня стала у Драко какой-то навязчивой идеей, наряду с самим Гарри.
Он видел, как Артур Стел нежно стирал соус с осунувшегося за последние дни лица Гарри с тёмными кругами под изумрудными глазами, и злился так, что Антон не выдержал и смылся с завтрака, не доев. «Они должны спать по паре часов в сутки, чтобы Гарри был так измотан. И чем же, интересно, они заняты в остальное время?», - ложка гнулась в пальцах Драко, вываливая своё содержимое на скатерть. Малфой сам поражался своему самообладанию: он ещё не убил обоих гриффиндорцев методичным Круциатусом, и это было, по его мнению, невероятное достижение.
Смех Гарри на Защите показался Малфою издевательским. Перед глазами встала красная пелена, и он плохо понимал, что делает, метая в Гарри заклятие за заклятие. Ему хотелось, чтобы треклятый Поттер испытал хотя бы частичку той страшной боли, что причиняет ему, хоть немного того унижения, которое до сих пор жило в Драко, хотя никто, кроме них двоих, не знал о сцене, разыгравшейся в Выручай-комнате. «Почему Паркер не вмешался? Ни за что не поверю, что он ничего не видел», - на этот вопрос, к сожалению, нельзя было получить ответа, ибо Кристофер Паркер был ларчиком, который не открывался вообще. Драко пробовал недели три назад расспросить о нём крёстного, но Северус только головой покачал. На работу профессора ЗОТС брал директор, проведя самоличное собеседование, и на все расспросы учителей Паркер умудрялся ничего не отвечать, поддерживая вместе с тем вежливую светскую беседу. «Ну да, коллег парой лишних футов домашнего сочинения не заткнёшь».
На игре Хаффлпафф - Гриффиндор Драко присутствовал. Как он сказал Святославу, превращая свой серебристо-зелёный шарф в жёлто-чёрный, из тактических соображений - надо же пронаблюдать, как летает предполагаемый противник.
Комментатор Финниган жизнерадостно потребовал, чтобы капитаны пожали друг другу руки; Гарри и Эрни МакМиллан так и сделали. Мадам Хуч пронзительно свистнула, выпуская мячи, и игра началась.
Честно сказать, игра была никакая, хотя всё вроде бы благоприятствовало, даже погода - ясная и прозрачная, как льдинка. За двадцать минут Гриффиндор забил один гол, а Хаффлпафф забил бладжером в бок Рону Уизли, но даже пятиминутные корчи вратаря, едва не повлёкшие за собой его падение с метлы, не помогли хаффлпаффцам забить хотя бы раз. Поттер и Эббот парили футов на тридцать выше основной игры, высматривая снитч.