Давнее обещание

Кован Стас

– Не знаю, – дёрнула Алина головой.

– Наверно, какая-то завистливая мышака утащила, у самой, видимо, кукла мудрости и материнства хилой получилась, вот чужую и загребла. Да мне не жалко, от меня мама и Ба даже веник с ветками рябины примут, а той, наверно, стыдно с поганым трудом домой вернуться, вот и прикарманила куколку.

Харон знал – Алина колкая, но добрая, и если кто нуждается, последний ломоть хлеба отдаст.

– Зябко стало совсем, пошли домой, – предложила она.

Харон согласно кивнул и подал руку. Опираясь другу на ладонь, встала с ним одновременно, только шагу за ним ступить не успела. Виски сковала уже знакомая боль, и снова звон. Шквалом, будто давно притаившись, в память ворвались

воспоминания. Лина рухнула бы наземь, если б не Харон – стоит, дрожит, хотя ноги не держат, капли прозрачные по щекам текут, в голове картинки.

Её другу пятнадцать, он сильно захворал, Лина, дабы помочь, поплелась в чащу леса за чудо-ягодой. Но чтоб её получить, пришлось хозяину куста дать зарок вернуться в свои двадцать на это же место. Без ягоды возвращаться было нельзя, иначе Харон угорел бы с жаром. Обещание дано во благо, и теперь он ждёт его выполнения, он ждёт её. Не приди она в срок, быть беде и непоправимой.

Заворожённую Алину, что к земле словно приросла, Харон телепал, как ветер лист, но это не помогало. Парень аккуратно закинул девушку на плечо да что есть мочи помчался в деревню, хорошо, не шибко далеко ушли. Пока в пути её тряс, прыгая через овраги да ухабы, Лина в себя пришла. Слёзы градом, лицо бледное, испуганное. Невдомёк ей, что это было, правда или ложь, на её памяти с ними подобного не случалось. Выходит, обман, хотя сердце верит, чувство утраты для него какое-то знакомое.

– Лина, ты как? Что случилось?

Растерянный Харон не знал что ему сейчас делать, перетрусил знатно, не на шутку. Худшим для него стало то, что помочь он ей был не в силах, а к такому парень не привык.

Алина, хлюпая носом, пересказала вначале теперешнее видение, а после и про сны жуткие наконец поделилась, о них она давно упрямо молчала. Харону, конечно, всё доверить можно, но она почему-то скрывала, не хотела его глупостями, что ли, девичьими беспокоить.

Юноша задышал глубже, видно, разгневался. Брови широкие нахмурил не верит, что между ними тайна была.

– Не болел я так серьёзно, не в пятнадцать, не в одиннадцать, не в семь. Может, только если совсем мал был, но этого я точно не упомню.

Алина в волосы руками зарылась, чуть ещё вздрагивая, думает, всё, в двадцать лет сумасшествие настигло.

– Да обожди, – словно мысли девицы друг прочитал. – Утро вечера мудренее, отдохнуть тебе надо. Завтра сам к тебе приду пораньше, покумекаем.

Остаток дороги Харон продолжил нести Алину на руках, так ему было спокойнее, да и она не противилась, как обычно. Девушка уткнулась лбом ему в грудь, руки свесила, тяжёлыми они для неё сейчас казались, обмякла вся да в глубинах памяти копошилась.

Зайдя домой, девушке глаз заплаканных прятать не пришлось, мама с бабулей ещё гостевали. Хорошо, Харон об этом не знал, а то отказался бы прощаться и над ней курицей-наседкой бы засел.

В доме пусто, одиноко, непривычно, с чего-то морозить стало, она укуталась в своё пуховое одеяло и уселась на кровать, о чём-то произошедшем размышляя, так сидя и уснула.

Быстро подошла к концу осень, жизнь у Лины в эти недели текла рутинно, спокойно, не подкидывая новых казусов. Казалось, даже сны стали избирательно сниться, никакого огня и страха. Теперь, как и прежде, трудовые будни разбавлялись лишь шумными деревенскими праздниками.

Завтра уже первое декабря, первый день зимы, любимая пора Алины. Может, от того, что день рождения у Харона, а может, потому что зимой в волшебство от чего-то больше верится. Заснеженные тропы ведут к сказке, и мы с удовольствием бредём по ним. Новый Год – это невероятный и магический переход от старого к неизведанному, но о нём будем думать позже. Завтра не менее важный день, день Харона, срочно нужно готовить подарок, да не один.

Лина любит удивлять друга – в прошлые именины она подарила

ему незатейливый мешок угля, на дне которого спряталось серебряное кольцо, по размеру на большой палец. Правда, парень узнал об этом лишь спустя неделю после праздника. Вот же он обрадовался, хотя в начале от подарка расстроился, даже скрыть не смог, как. Ведь от Алины он всегда ждёт чего-то особенного, сама его уже к этому приучила. Она ради такого сюрприза с последних шести месяцев работы по полполучки откладывала. Мама с бабушкой знали о её намерениях и не противились, а наоборот перед дорогой покупкой даже немного подсобили. На позапрошлый день рождение Лина притащила ему на санках большой резной сундучок, полнёхонький сладкого хвороста, сама с ним два дня муздыкалась. Но это было не всё, сундук можно было открыть лишь трижды, чтобы поесть лакомства и загадать желание.

Харон их, конечно потратил быстро да на простецкие хочухи, но главное, ему было интересно. А вот Алине ещё неделю пришлось тому плечи мять да за него уборку по дому делать, а третьим ему взбрелось у одной из девиц платок помолвочный свистнуть.

– Вдруг краше девушки в деревне не появится, через пару годков к этой и пойду, – объяснился он, а Лина дала себе слово желания ему больше не дарить, дурень он потому что, ещё чего хлеще отчебучит в другой раз.

Всё утро Алина мерила комнату шагами, от одного угла к другому, в голове ни одной идеи, а удивлять надо, это уже дело принципа, да и видеть, как он скачет от изумления, бесценно. Из подготовленного она сваляла ему валенки, потому что знала, его старые давно прохудились, но этого мало, слишком просто, восторга не будет.

– Внучка, с чем пироги сделать – с картошкой или с ягодами? – из кухни донёсся ласковый голос Ба.

– Пироги он с картошкой любит! – крикнула в ответ Лина. – А ягоды он свежие ест, – чуть тише и словно озарением промолвила она. – Бабуля, ты мудрость! – забежав на кухню, чмокнула Алина старушку.

Пальто, платок, варежки, бурки, корзинка.

– Ты куда?

Разминулась Лина с матерью на пороге.

– Я такое придумала! – не останавливаясь, повернулась к маме девица. – Я ему валенки кизилом наполню, вот он обомлеет, а потом как расхохочется.

– Алина, одна в лес? – мать крикнула уже удаляющейся дочери.

– Всё будет хорошо, не переживай, скоро вернусь! – громко ответила девушка, уже обходя деревья.

Погода стояла отличная – лёгкий морозец, ветра не было, вчерашний снег тонким слоем укрывал всё вокруг. А настроение преисполнилось радости, ведь она его и в этому году сумеет удивить. С широкой улыбкой на лице чуть ли не вприпрыжку девица переходила с одной знакомой дорожки на другую. Но оказалось, все известные Лине места с кустами уже были обнесены, это настрой чуть подпортило, хотя отступать она, конечно, не собиралась. Подарок придуман, да какой, ради него можно немного и поблукать.

Время, похоже, перевалило за полдень, тени сменили цвет и сторону. С неба мелким зерном стала сыпаться крупа, а после и крупные снежинки полетели. В другой сезон к середине дня обычно теплеет, но не зимой. В эту пору похолодать может в любой час. Сейчас вот как-то довольно ощутимо изменилась температура вокруг. Замёрзшие явно красные щёки и нос Лина тоже решила спрятать, перевязав пошире платок с головы, ведь именно она держит тепло всего тела. Стоило ей снять шерстяной убор, как поднявшийся ветер стал из стороны в сторону трепать её рыжие волосы, мешая завязаться. По-хорошему нужно бы поворачивать домой, как раз и дуновение ветра в спину поторопит шаг. Но с чем тогда она пойдёт завтра к другу? Подышав на пальцы через варежки, встречая пронизывающий ветер лицом, Лина всё дальше углублялась в лес. Девушка раздумывала о словах, что будет говорить, их не менее важно правильно подобрать, даря необычные подарки. Представляла довольное лицо Харона.