Давний спор славян. Россия. Польша. Литва
Шрифт:
Атаку танков должен был поддержать 14-й автоброневой отряд (три броневика) и бронепоезд № 8 «Имени Раскольникова».[241] Однако броневики прибыли слишком поздно. Зато орудия бронепоезда № 8 действовали эффективно в течение всего боя.
В ночь с 6 на 7 июля части XVI армии успешно форсировали Березину и захватили большой плацдарм на западном берегу. Главные силы XV и ІІІ армий к концу дня 11 июля овладели районом Молодечно. В тот же день XVI армия заняла Минск.
19 июля армии Западного фронта вышли на линию река Неман — станция Барановичи — станция Лунинец. ІІІ конный корпус занял Гродно, защищаемый слабым гарнизоном, так как бывшие впереди него польские дивизии 7-й и 1-й армий, отступая под натиском частей Красной армии, еще не достигли линии Немана.
Этот решительный успех армий
К концу июня 1920 г. в Варшаве наконец-то осознали масштабы поражения как в Белоруссии, так и на Украине. 1 июля был создан Совет обороны государства в составе Пилсудского, маршала сейма, премьер-министра, трех членов правительства, десяти депутатов от парламентских партий и трех представителей военного командования. 5 июля Совет постановил обратиться к странам Антанты с просьбой о содействии в мирных переговорах.
На переговорах с представителями Антанты 9–10 июля было решено, что содействие Антанты будет осуществлено при выполнении следующих условий: поляки отойдут на «линию Керзона», откажутся от претензий на литовские земли и согласятся на проведение в Лондоне мирной конференции представителей РСФСР, Польши, Финляндии, Литвы, Латвии и Восточной Галиции. Польша также должна была принять решения Антанты по вопросам ее границ с Литвой, Чехословакией и Германией и о будущем Восточной Галиции.
В Москве обсуждение ноты английского правительства состоялось 13–16 июля. Мнения в руководстве разделились. Нарком иностранных дел Г. В. Чичерин занял очень осторожную позицию — предложил принять предложение лорда Керзона выйти на предлагаемую им линию («линию Керзона»), на которой начать переговоры с Польшей, а за время переговоров подтянуть тылы и дать отдых войскам.
И. В. Сталин несколько раз выступал с предостережением против шапкозакидательских настроений в руководстве страны и Красной армии. Так, 24 июня в интервью харьковской газете «Коммунист» он заявил: «Было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено». Предстоят еще серьезные сражения, «поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о „марше на Варшаву“, другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на „красной советской Варшаве“».
11 июля в газете «Правда» Сталин, вновь отметив успехи Юго-Западного фронта, подчеркнул, что, хотя «наши успехи на антипольских фронтах несомненны… но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основе уже покончено, что нам остается лишь проделать „марш на Варшаву“. Это бахвальство… неуместно не только потому, что у Польши имеются резервы, которые она несомненно бросит на фронт… но и прежде всего потому, что в тылу наших войск появился новый союзник Польши — Врангель, который грозит взорвать с тыла плоды наших побед над поляками… Смешно поэтому говорить о „марше на Варшаву“ и вообще о прочности наших успехов, пока врангелевская опасность не ликвидирована».
За наступление были военные, а самое главное Ленин. Он писал: «Я просил Сталина 1) ускорить распоряжение о бешеном усилении наступления. У нас
17 июля 1920 г. советское правительство ответило лорду Керзону, что с удовлетворением принимает заявление британского правительства о желательности установить мир в Восточной Европе. Оно сожалеет лишь, что в свое время Великобритания не выразила желания оказать содействие России для разрешения ее конфликта с Польшей мирным путем. Тем не менее, несмотря на ничем не оправданное нападение Польши, советское правительство готово установить с ней мирные отношения: для этого Польша должна лишь непосредственно обратиться к Советской России с просьбой о перемирии и заключении мира. Советское правительство изъявило готовность согласиться и на более выгодную для польского народа территориальную границу, чем «линия Керзона». Нарком иностранных дел отметил, что эта линия была установлена в известной части под давлением контрреволюционных русских элементов. Это сказалось, например, на решении вопроса о Холмской области: Верховный совет союзников пошел в этом случае по пути антипольской политики царизма и империалистической великорусской буржуазии.
«Советская Россия, — говорилось в ноте, — готова вообще в отношении условий мира в тем большей степени идти навстречу интересам и желаниям польского народа, чем дальше в своей внутренней жизни польский народ пойдет по такому пути, который создаст прочную основу для действительных братских отношений трудящихся масс Польши, России и Украины, Белоруссии и Литвы и создаст гарантию, что Польша перестанет быть орудием нападений и интриг против рабочих и крестьян Советской России и других наций».
По поводу предложения лорда Керзона назначить конференцию в Лондоне для установления окончательного мира России с соседями Г. В. Чичерин сообщал, что советское правительство уже достигло без всякого постороннего участия полного примирения с Литвой и Эстонией. С таким же успехом путем непосредственных переговоров может быть осуществлено и соглашение с Польшей.
Отказываясь от посредничества Англии, Чичерин отметил, что советское правительство считает еще менее допустимым вмешательство Лиги Наций в дело его примирения с Польшей. Прежде всего это учреждение даже не уведомило Россию о своем возникновении. Со своей стороны и советское правительство не принимало решения о признании или непризнании Лиги Наций.
Что касается вопроса о Врангеле, то советское правительство, идя навстречу Великобритании, готово гарантировать личную безопасность мятежному генералу и входящим в его армию лицам. Однако оно ставит условием их немедленную капитуляцию и сдачу советским властям всей занятой Врангелем территории и всего их военного имущества.
В ответ на советскую ноту лорд Керзон 20 июля сообщил по радио, что Англия не настаивает на своем участии в переговорах между Россией и Польшей, напротив, союзники рекомендуют польскому правительству немедленно начать самому переговоры с Россией. Лорд Керзон добавил, что, если по получении от Польши просьбы о мире советские войска будут продолжать наступление, союзники окажут Польше поддержку. Для подкрепления своей угрозы Керзон заявил, что Англия воздерживается от торговых переговоров с Россией, в Ревель уже послана телеграмма об отсрочке намеченного приезда в Лондон советского представителя.
Вслед за английской радиограммой советское правительство получило просьбу Польши начать переговоры о перемирии и мире. В ответ полякам предложили выслать парламентеров к 30 июля.
Между тем боевые действия на Польском фронте продолжались без перерывов. 20 июля красная 15-я кавалерийская дивизия прорвалась на левый берег Немана в районе Гродно. К вечеру туда же вышла вся IV армия, а к вечеру следующего дня начали выходить и правофланговые части XV армии.
В это же время части ІІІ и XVI армий форсировали реку Шара и продолжали выдвигаться к городу Волковыску. К вечеру 22 июля на 70-километровом фронте от Гродно до Зельева развернулись три армии Западного фронта.