Давно забытая планета
Шрифт:
— Доверить все женские тайны мужику? Такого эксперта у меня нет. Мастер… Твоя жена Кора… У нее десятилетний стаж, и она в курсе всех дел…
— Анна, ты извини, но у нее предубеждение против церкачей. Я думаю, Кора не согласится.
— Не согласится подложить церкачам ежа в штаны? Не будем загадывать, спросим у нее.
С тяжелым сердцем вызываю Кору на связь. Анна тоже. Получается трехсторонняя видеоконференция. Анна объясняет задачу и, к моему удивлению, Кора сразу соглашается. Причем, обо мне тут же забывают, переключаются на свои дела по поводу перевода кого-то куда-то. Похоже, они подруги. Не ожидал. Отстал от жизни. Одной заботой меньше. Отключаюсь от их беседы, вызываю на связь главный компьютер
Иду выяснять, что делают ремонтные киберы рядом с шаттлом. Боже мой, их внутри сотни полторы! Выясняю, что делают. Чинят! Спрашиваю, зачем? Компьютер орбитальной получил два месяца назад приказ восстановить шаттл, и этот приказ никто не отменял. Всем работам по спасению экипажа шаттла я лично дал зеленый свет и максимальный приоритет. Поскольку экипаж внутри медицинского модуля, а модуль — элемент шаттла, ремонт этой мятой консервной банки, этого куска рваного железа приравнялся к спасению экипажа. И вот результат. Сотня киберов строит подземную базу, а две с половиной пытаются восстановить корабль.
Минут десять раздумываю, не прекратить ли безобразие. Конечно, надо прекратить, но… Мог же я не заметить, чем они заняты. Ну, скажем, до утра. А утром вылезет из биованны Сэм. В конце концов, это его корабль. Есть более важное дело. Лира хочет устроить торжественную встречу. Приятно будет ребятам вылезать голыми из ванны под звуки фанфар? Надо спасать положение. Проще всего разбудить ребят часов на шесть раньше, пока лагерь спит. Для них это безопасно. Фактически, лечение закончено уже сейчас. Идет процесс восстановления гормонального равновесия после регенерации тканей.
Приказываю киберам вынести одежду экипажа и сложить снаружи у входа. Ни в коем случае не трогать медицинский модуль. Компьютер модуля уже подключен к компьютерной сети. Посылаю запрос и выясняю, как дела у пациентов. Ранее поступившие в полном порядке. У местной девушки травматическая ампутация кистей рук и выбиты все зубы. У Сандры нервное истощение, физическое истощение, инфекционное заболевание и бере… Ох, черт!
СЭКОНД. СКАР
Скар сидел под деревом и внимательно наблюдал за окружающим. Все вокруг были молоды, веселы, возбуждены. Девки вели себя удивительно развязно, но никто их не одергивал. У четырех на шее висело что-то. То ли ожерелье из блестящих ягод, то ли такой ошейник. Кожаного или железного ошейника не было ни на одной.
Подошел Барсученок и сел рядом. В руке у него был стеклянный сосуд с желтым напитком. Нет, не стеклянный. Сосуд гнулся при сжатии, но потом восстанавливал форму.
— Попробуй, вкусно! — Барсученок протянул сосуд.
— А не боишься, что отравят?
— Ты что? Мы же с Хартаханой приехали, а она здесь в почете. Знаешь, они, когда знакомятся, руку протягивают. Ее надо пожать, только не очень сильно. А сейчас ты со смеху умрешь. Они своим девкам ошейник на палец одевают. И себе тоже.
— Извращенцы! Ты внутри был. Что они там с Хартаханой делали?
— Из стенки кровать выдвинули. Узкую такую, вроде корыта, из которого
— Если зубы вырастут, то чем пальцы хуже.
— Зубы — другое дело. У детей одни выпадают, другие вырастают.
— Помнишь, Умник завренка держал? Лапу отрубит, у того новая отрастает.
— Так он и не разобрался, почему у завренка растет, а у него нога — нет.
— Он не разобрался, а эти разобрались. Ты смотри, что делают!
На поляне рыжеволосая женщина, та самая, которая сбросила Скара с дракона, одетая с ног до головы в обтягивающий черный костюм, показывает молодому пареньку приемы фехтования на двуручных деревянных мечах. Потом в круг выходит рослый широкоплечий воин. Женщина натягивает на голову черный мешок с прорезями для глаз, отходит на три метра, салютует мечом и бой начинается. Воин берет длиной рук и силой, женщина — скоростью и мастерством. Ее меч уже дважды коснулся тела воина. Но неожиданно сломался, оставив в руке кусок не длиннее ножа. Женщина срывает что-то с пояса и бросает под ноги. Грохот, вверх поднимается густой клуб дыма. Зрители вопят. Когда дым рассеивается, воин растерянно оглядывается, а женщина быстро и бесшумно перемещается у него за спиной. При этом делает вид, что пытается воткнуть в воина обломок меча, пониже спины, но меч не входит. Зрители приходят в неописуемый восторг, и только воин ничего не понимает. Женщина продолжает пантомиму. Она делает вид, что напрягает все силы. Пытается загнать меч ударами по рукоятке, но меч отскакивает как от камня. Подзывает знаками зрителей, просит помочь. И при этом не забывает перемещаться, чтобы не попасть воину на глаза. Наконец, утомившись, облокачивается на его широкую спину как на дерево, вытирает со лба пот. Тут воин замечает на земле вторую тень рядом со своей, смеется и указывает на нее пальцем.
— Как ты думаешь, эта одолела бы Свинтуса? — спросил Скар.
— Хоть двух Свинтусов сразу.
— Дракона сказала, что она совсем девчонкой командовала сотней воинов. А Хартахана говорила, что драконы не врут.
— Ты это к чему?
— Я думаю, зачем они на наши земли пришли.
СЭКОНД. СЛЕД
След разбудил Храпа, сдал дежурство и хотел лечь. Но тут же вспомнил, что попону и одеяло отдал Птице. Посмотрел на хорцев. Те спали под общим одеялом. Одно место освободилось, но ложиться с ними не хотелось. Всхрапнул хромой лошак. Ночь выдалась холодная, ветренная.
— Не привыкать, — буркнул он себе под нос и улегся на землю. Сзади послышался шорох и Скар почувствовал на боку одеяло. К спине прижалась теплой грудью Птица.
— Ты чего? — спросил он шепотом.
— Замерзла. У тебя одеяло холодное. Сдвигайся на попону, я тут место пригрела.
След передвинулся. Уже начал засыпать, когда почувствовал на груди осторожную руку Птицы. Рука возилась с застежками куртки.
— Ты что? Давно у столба не стояла? — зашептал он
— А кто меня к столбу поставит? Ты?
— Скар.
— Скар мне больше не хозяин. Меня братишка освободил, — тихонько засмеялась Птица.
— Это мы у Скара спросим.
— Давай у Храпа спросим. Эй, братишка!
След напряг мускулы, нащупав на боку рукоятку ножа, приготовился вскочить, драться.
— Чего тебе? — откликнулся Храп.
— Курочке еще никто ошейник не одел?
— Шутишь? Спи.
След расслабился.
— Теперь я твоя — зашептала в ухо Птица. Рука уже справилась с курткой и опустилась ниже.