Давно закончилась осада... (сборник)
Шрифт:
— Не за глаза, а… потому что был шторм, многие укачались, а я вышел гулять и забрался на мостик. Там были моряки, один и говорит: «Вот тебе за то, что не боишься волны»…
— Ай как врешь! — радостно сказал татарчонок.
— А вот и не вру!.. Если не верите, пойдем, спросим у тетушки. У моей… Это рядом.
— То-то тетушка обрадуется таким гостям… — усмехнулся длинный. И потрогал нижнюю губу языком.
— Вы же не чай пить придете, а только спросить, — усмехнулся и Коля. Страху у него поубавилось.
Длинный
— Да уж где нам с вами чай пить. Вы небось из дворян.
— Фрол, это, видать, те, кто у Кондратихи дом сняли! — вмешался старший из братьев. Тощий Фрол эту догадку пропустил мимо ушей. Спросил деловито:
— Может, сшибемся?
— Это как?.. Драться, да? — дошло до Коли. И внутри у него тоскливо заныло.
— Ага, — заулыбался Фрол. — Один на один, по-честному. Или в коленках заслабило?
— Нигде не заслабило… Только я не понимаю. Зачем? Я же ничего худого вам не сделал… — И вдруг вспомнил: похожий разговор уже был. Три месяца назад. С него-то и начались в корпусе те невыносимые дни отчаянья и стыда… Нет уж, второму разу не бывать! И стиснул кулаки: — Ну, давай, ежели у тебя чешется!
— Снаружи петух, а внутри мышонок, — хмыкнул Фрол. — Видно ведь, что вспотел с перепугу. В Петербурге все такие боязливые?
— Зато ты какой храбрый! — Коля злостью старался перебить внутреннюю дрожь. — С теми, кто меньше ростом!
— Да неужто я сам буду с тобой сшибаться! — Фрол сделал вид, что очень удивлен. — Пускай вот хоть он, Макарка…
Уже после, вспоминая эту встречу, Коля сообразил: тут Фрол дал ошибку. Если бы он сказал «пускай Макарка дерется, да только он ведь не захочет», востроглазый мальчишка тут же взвинтился бы: «Как это не захочу!» И полез бы в драку. Потому что был он великий спорщик, отчего и носил кличку «Поперешный». А сейчас Макарка взъелся на Фрола:
— Чего ты меня науськиваешь, как цуцика на кошку! Себе для потехи?
— Не хочешь — не надо, — миролюбиво откликнулся Фрол. — Тогда пускай Федюня…
Но старший из круглощеких братьев кулаком вытер под носом и рассудил:
— А чего зря махаться-то? Он же и правда худого не сделал.
«Татарчонок тоже не станет драться. Мелковат и не сердит», — смекнул Коля и ободрился. Кивнул на самого маленького:
— Ты еще вот его на драку подвинь…
Федюня обнял того за плечо. И вдруг улыбнулся (а глаза у обоих васильковые):
— Не, Савушка никогда не дерется, у него злости ни к кому не бывает…
Савушка смущенно засопел.
Фрол заметно пошел на попятную:
— А я чего… Это же не по злости, а по обычаю, для знакомства. Чтобы видно сразу было — герой или трус… Ты какой?
Коля пожал плечами. То, что трус, знать они не должны.
— Я, наверно, не тот и не другой. Обыкновенный…
— Хитрый! — весело сказал татарчонок.
— Ничуть я не хитрый. Кабы хитрый был, сказал бы, что герой…
— Здесь героями никого не удивишь, —
— Ну, не ты же держал! — не стерпел Коля, хотя спорить было неразумно.
— Не я, конечно, мне тогда всего год был от роду, мамка от бомб в погребе прятала. А дед погиб на Втором бастионе. И мамкин брат, то есть дядюшка мой, тоже здесь голову положил…
— Ну и мой дядя тоже… Артиллерийский поручик Весли Андрей Фаддеевич. На Северном кладбище похоронен. Мы с тетушкой потому и приехали, что здесь его могила…
В лицах у всех сразу что-то изменилось.
— А на какой он был батарее? — живо спросил востроглазый Макарка.
— Тетушка не знает точно, а я тем более. Давно же было… А погиб он не на батарее, а просто на улице. Бомба прямо под ноги — вот и все…
Конечно, можно было сказать, что Андрей Фаддеевич героически погиб при отражении штурма на Малаховом кургане, но врать про такое было грешно. И Коля добавил себе военной славы с другой стороны:
— А папенька тоже воевал. Вернее, лечил раненых прямо под обстрелом. Только не здесь, а в Бомарзунде…
— Это где же? — недоверчиво спросил Фрол.
— На Балтийском море.
— Разве там тоже воевали? — опять усомнился Фрол.
— А как же! И там, и на Белом море, и даже на Тихом океане, где Петропавловск. Адмирал Непир почти к самому Петербургу эскадру подвел, грозился взять Кронштадт, да его хорошо отогнали…
— И здесь бы отогнали, кабы сил хватило, — ревниво встрял Макарка.
— Кто же спорит… — с пониманием сказал Коля. И этим как бы поставил себя уже не против мальчишек, а рядом с ними.
— А папеньку тоже убило? — участливо спросил синеглазый Федюня. — В этом, в Бом… зун…
— Нет, он уже после умер, когда мне было три года…
— Хочешь с нами пойти в одно дело? — спросил Фрол.
Коля понял: драки окончательно не будет, и вроде бы его берут в приятели. И все же не сдержал опаски:
— А что за дело-то?
— Опять забоялся, — съехидничал проницательный Макарка. Но Фрол добродушно хлопнул его по треуху.
— Заноза… — А Коле разъяснил: — Знатное дело… Побожись, что не разболтаешь.
Да, его принимали в компанию, но и проверяли при этом. Что было делать? Коля охнул про себя и широко перекрестился:
— Ей-Богу, вот… Никому ни словечка.
— Тогда гляди, — и Фрол распахнул тужурку. Из-под рваной подкладки торчала изогнутая рукоять с частой резьбой и медной головкой. Сразу ясно — ч т о.
— Ух ты! Настоящий?
— А то!.. Хочешь стрельнуть?
Коля не знал, хочет ли. Вернее, знал, что… не очень хочет. В жизни стрелять еще не приходилось. Небось, эта штука грохает, как пушка. А ежели разорвет от ржавости или неправильного заряда?
— Я… хочу, конечно…
— Тогда идем. Здесь не с руки, услышат — крик подымут…