Дай! Дай! Дай!

Калинина Дарья Александровна

– Вы говорите так, словно вашим девочкам есть чего бояться!

– Не говорите ерунды! – вспыхнула Лебедева. – Если вы намекаете, что мои красавицы, мои нежные лебедушки могли сговориться между собой и убить этого негодяя, которым, без сомнения, был их отец, то вы еще глупее, чем показались мне на первый взгляд!

– И тем не менее этот человек мертв. И соседи видели в его квартире молодую женщину. Возможно, одну из ваших приемных дочерей.

– Не может этого быть!

– Мы обязаны проверить все версии.

– Поищите в другом месте, молодой

человек! Вы роете не там, где нужно!

Это были последние слова, которые произнесла Лебедева. После этого она выпихнула своих гостей и захлопнула за ними дверь. А буквально через полчаса, когда вся компания, расположившись во дворе, продолжала обсуждать случившееся, Ритка отвела своего Андрея в сторону и начала рассказывать ему невероятную историю знакомства ее отца с Паршавиным. Следователь слушал ее очень внимательно, не перебивая и лишь задавая по ходу рассказа девушки наводящие вопросы.

Из всего этого Ритка заключила, что ее версия о причастности ее папочки к данной истории не так уж далека от истины. Приободрилась. И речь ее зазвучала живее. Она успела рассказать Рассохину почти все, когда Андрею на телефон поступил звонок.

Он выслушал звонившего молча, но с перекосившимся лицом. А потом положил трубку и через силу выдавил из себя:

– Поздравляю! Неприятности, которыми мне грозила Лебедева, уже начались. Начальство вызывает меня к себе на ковер.

– Ты думаешь, это козни Лебедевой?

– Если это она, то остается только позавидовать ее мужу и его связям. Быстро сработано!

После этого Рассохин попрощался со всеми, пообещав, что, как только ему самому станет что-нибудь известно, позвонит своим друзьям. Распрощался и поехал получать взбучку от полковника. А друзья остались. Торопиться им было некуда. К тому же тягостный разговор на повышенных тонах с Лебедевой вымотал и их тоже.

– Бывают такие люди, которые вроде бы и не грубят вам, а после разговора с ними словно помоями стоишь облитый.

– И ни сил никаких нету, ни радости.

– Точно. Мне эта баба тоже не понравилась! Еще не известно, каково было малышкам в ее руках.

– Наверняка дрессировала их, как собачек.

– Тише! Смотрите! Это же она!

И Ритка вытянула руку в направлении подъезда, в котором жили Лебедевы. Именно в эту минуту из него выскользнула высокая фигура, закутанная во что-то темное и со шляпкой на голове.

– Нужно идти за ней!

– Но она ли это?

– Она! – убежденно кивнула Ритка. – Это она! Несмотря на плащ и шляпу, что она на себя нацепила, я ее сразу узнала.

– Ну и что ты предлагаешь? Проследить за ней?

– Конечно! Уверена, она приведет нас к своим доченькам!

– Ага! Или к мужу! Или к своей педикюрше! Или к личному гомеопату, куда эта фря отправится, чтобы подлатать истрепанные сегодняшним разговором нервы.

– Нет! Она побежит к доченькам, – настаивала Ритка. – Какой бы мегерой она ни была, но в них она явно души не чает. Любая женщина в ситуации этой Лебедевой захочет лично убедиться, что с обеими ее девочками

все в порядке.

– Или предупредить их о том, что следователь уже вышел на их след, – возразила Мариша. – И что им следует быть как можно более осторожными. И при возможности обеим обзавестись каким-никаким, а все-таки алиби.

– Ну, это только в том случае, если девочки действительно виновны.

– А, положа руку на сердце, ты так больше не думаешь?

– Не знаю.

– Вот и их мать, я уверена, тоже не знает. Но ей хватит и тех подозрений, которые озвучил сегодня Андрей. Теперь она предпримет все меры, чтобы обезопасить своих девочек.

– Вплоть даже до того, чтобы раскрыться перед ними?

– Ну, если это они прикончили Паршавина, значит, они знали о существовании родного папаши и, естественно, знали и о том, что они сами не родные дети, а всего лишь приемные.

– Закон уравнивает права приемных и родных детей.

– Но скажи откровенно, разве бы тебе было приятно узнать, что ты не родной ребенок своих родителей?

– Я была бы в шоке!

– Вот и Лебедева всеми силами старалась избежать этого шока для своих девочек. Она растила из них настоящих принцесс. Вы все видели, у нее все стены обвешаны фотографиями девочек в бальных платьях, с красивыми прическами. Девочки получили очень хорошее образование, всю жизнь были барышнями из хорошего общества. И вдруг с бухты-барахты до них дошла бы правда об их собственном происхождении. Вы только себе представьте, что они должны были испытать! Мать – алкашка. Отец вообще без роду и без племени. Да одна фамилия чего стоила – Паршавин! То ли дело Лебедевы. Тут есть чему звучать.

Между тем Лебедева уже выскочила на улицу. И теперь мчалась вперед со всей доступной ей скоростью. Казалось, еще немного, и она побежит бегом. Только огромным усилием воли Лебедева сдержалась и сохранила в своей походке царственную надменность.

Мгновение – и она уже на краю проезжей части. Взметнулась тонкая рука, которая из-за широкого плаща казалась черным крылом, и вот уже женщина сидит в машине и дает указания шоферу.

– Быстрей! Как можно быстрей!

Это были единственные слова, которые расслышали подруги и Смайл. Увы, все трое были «безлошадными». Сюда они приехали на «Опеле» следователя. Но сейчас следователь укатил получать взбучку от начальства. И верный «Опель» был вместе с ним.

Пока Смайл и Мариша ловили машину, пока все трое в нее загружались, такси Лебедевой уже отъехало на приличное расстояние. Еще хорошо, что ей довелось поймать приметную ярко-рыжую машину с зелеными шашечками по всей поверхности. Пеструю «реношку» было видно издалека. И таким образом задача преследователей несколько упростилась.

Да еще их шофер оказался лихим джигитом. И за небольшую прибавку в пятьсот рублей сверх оговоренной суммы он совершил пару рискованных маневров, еще больше приблизившись к пестрой «Рено». Теперь друзья могли не волноваться, что они упустят Лебедеву. Они принялись обсуждать ситуацию.