Дай мне развод

Тес Ария

ХЛОП!

Даю звонкую, сильную пощечину, а сама тяжело дышу, хотя стараюсь и нет.

Не потому, что стесняюсь такой реакции собственного тела, я в этот момент об этом вообще не думаю — мне страшно, как он отреагирует на то, что я себе тут позволила.

Стоп. Ты позволила?! ДАРИНА!

Точно. Точно!!! Это он себе тут позволил разного, на что права больше не имеет, но точно не я!

Делаю шаг на него, тыкаю в грудь пальцем и рычу.

– Ты в край охренел, Амаев! Какого черта?!

А

он просто взгляд на меня переводит и тихо, с на этот раз мягкой улыбкой говорит.

– Я скучал по тебе.

И все. И поехали-погнали-покатились.

Я ничего не могу с собой сделать — душа буквально поет! А сама я не сдерживаю нервный смешок.

Что за сюр здесь происходит?! Может быть, его приложили чем-то тяжелым по тыкве, раз он…такое тут мне говорит!

– Ты сумасшедший?
– интересуюсь, жмет плечами.

– А ты?

– Что за тупой пинг-понг?! А ты, а ты! Во рту растут грибы!

– Что?!

Морщится, в шоке. А я в каком! Ты обалдел!

– Не смей так никогда больше делать!

– Будет проблематично.

– Ты сексоголик?! Обнаружил, наконец, свою главную проблему?!

– Можно и так сказать. Она как раз передо мной.

Бесит! Почему он тут такой спокойный стоит, будто в танке?! Что происходит?!

Отступаю на шаг на всякий случай, ведь как говорят?! От психов подальше надо держаться. О том, что предупреждают психам не хамить, я почему-то благополучно забываю, конечно же, но спасибо, что предприняла хотя бы какие-то меры предосторожности.

– Мы развелись! Или что?! Какая-то из твоих любовниц сиськами память отшибла?!

Амаев гортанно смеется, а меня это уже не на шутку бесит. Хватаю его за руку и дергаю с психа: да какого хрена вообще?!

– Прекрати ржать! Я тут не посмеяться пришла!

– А предъявить мне за цветы. Точнее не так: ты хочешь запретить мне дарить тебе цветы.

– Именно так! Ты…

Вот зря я возобновила физический контакт. Надо запомнить держать всю свою эмоциональную составляющую подальше и покрепче, так как через мгновение я снова попадаю в кольцо его объятий.

Черт!

Запах хорошо знакомого парфюма бьет, как Мухамед Али, а голос, когда он приближается к ушку и шепчет, добивает, точно Майк Тайсон.

Мамочки…

– Я буду дарить тебе цветы, потому что хочу этого. И знаешь что еще? Это ты сумасшедшая, если думаешь, что я тебя отпустил. Не будет этого.

Отстраняюсь слегка, хлопаю глазами и как-то теряю вмиг весь запал. В смысле?…

– Мы же развелись...ты сам...

– Развелись, потому что так было правильно. Теперь все тоже будет правильно. Я добьюсь тебя, надену кольцо обратно на пальчик и снова дам свою фамилию.

Что?... Глупо пищу про себя, сердце уже где-то на скорости света, а все нутро в мелкую точку от гусиной кожи и мурашек.

Что?...

– Ты псих, этого не будет!
– отрицаю, пытаюсь держать марку, только голос подводит.

Снова выше уровня шёпота

я его поднять не могу. Ильяс просто в восторге. Он приближается снова, но оставляет на щеке целомудренный, приличный поцелуй, только вот шепчет мне совсем противоположные вещи.

– У меня не было секса, после того раза в машине. Нашего раза. Я слишком часто вспоминал, как ты стонала, и не хотел, чтобы кто-то посмел перекрыть твой голос в моей голове даже на мгновение.

Боже…

Но это что еще? Он слегка касается мочки уха губами, чтобы подразнить, а потом добавляет.

– И, спорю на что угодно, ты тоже вспоминала.

Откуда он узнал?...

– - …Не волнуйся. Скоро мы все повторим. Правильно.

Я сразу становлюсь пунцовой, но неожиданно стыд прибавляет сил бороться. Вырываюсь, отхожу и гордо подбородок вздергиваю.

– Не бывать этому!

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

– Ты больной?! Нет, серьезно, тебя по башке шарахнуло?!
– ору от нервов, - Тогда обратись к врачу! Мы никогда больше не будем вместе!

– Будем.

Замираю от такой наглости, но ненадолго. Меня приводит в исступление такая твердолобость, и я буквально рычу от досады и абсолютного отсутствия разума! Чтобы думать о «возможности воссоединения»?! После всего?! Да ты точно псих!

Так. Спокойно, Дарин. Псих — он и в Африке псих. Спокойно. Ды-ши.

Дышу. Разведя руки в стороны, набираю в грудь побольше кислорода, пару раз киваю, когда чувствую, что вошла в привычную колею, потом смотрю в глаза. А куда там! Все установки снова летят в тартарары под гнетом этого взгляда, и я снова себя не сдерживаю, а нарываюсь:

– У меня уже есть молодой человек! Он пригласил меня на свидание, и я сказала «да»!

– Плевать.

От возмущения перебивает кислород. Стою теперь тут, как рыба, выброшенная на сушу — Ильяс от души веселится заявляя.

– Я буду тебя добиваться и гарантирую, что скоро ты забудешь о своем щенке. О моей целеустремленности ходят легенды, малышка.

Так и чешется, зудит, отвесить этому надменному пельменю хлесткую пощечину, но нет! Не доставлю такого удовольствия! (И к тому же мне не очень хочется снова оказаться в его загребущих лапах). Вздергиваю гордо нос в который раз, потом закатываю показательно глаза и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но напоследок все же добавляю у двери:

– Оставь меня в покое!

– Никогда.

Придурок!!!

Шарах!

Я так сильно хлопаю дверью, и очень странно, что по стене не идет уродливая паутина от трещины.

Нет, ну вы видели вообще?! Каков подлец! Стоит передо мной, распинается и вообще!!!

Сжимаю злобно кулаки, потом обхватываю себя руками и поворачиваю в сторону коридора.

Только там, пока никто не видит, я позволяю проникнуть в мою реальность тому, что так отчаянно пытаюсь скрыть — улыбке.