Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1

Кун Антон

– Эрик! Эрик! – Фил ощупывал лицо и тело. – Я ему ничего не сказал, честно! Ничего не сказал про тебя!

– Я верю тебе! Верю Фил!

– Он… он хотел срезать мне лицо… – Фил вдруг сел на землю, по-детски закрыл лицо руками и расплакался.

Кажется, натерпелся бедолага от этого писюкатого выродка. Ничего я его поймаю, я ему не только лицо срежу, он у меня собственным елдыком подавится!

– Ну-ну, хватит, Фил! – не выдержал я. – Все позади. Ты же мужик как-никак! На вот лучше пирожок

съешь.

Фил от пирога не отказался и с аппетитом на него накинулся. Я, преодолев приступ жадности, сунул ему и второй припасенный пирог.

– Прости, Эрик, – стараясь взять себя в руки, стал жевать парень. – А я видел тебя, в обличии сокола, думал, это предсмертный бред… Эрик, ты ведь мне жизнь спас… опять… Спасибо я тебе по гроб жизни обязан!

– Ерунда, – отмахнулся я, хотя благодарность друга легла бальзамом на мою душу. – Фил, ты мне лучше скажи, ты опознал его? Мне голос этой членистоногой клоаки показался знакомым…

Фил задумавшись, покачал головой. Рыжий замерз, его стало потихоньку трясти, поэтому он накинул на плечи принесенное мной одеяло.

– Мне тоже, Эрик, так показалось… но я не хочу наговаривать на знатного лорда… я не уверен.

– Роджер…– озвучил я, то, что постеснялся сказать вслух Фил. – Но мы это проверим…

– Как это можно проверить? – почему-то испугался Фил.

– Легко, – пожал я плечами. – Он пойдет к сэру Артуру за зельем. Я завтра спрошу у старика, брал Роджер у него зелье или нет.

– А-а-а, – успокоился Фил.

Но я уже взял след меня так просто не надуешь.

– Почему Роджер тебя так ненавидит?! – стал раскручивать я зацепку, чувствуя, что здесь самое оно копнуть. – Колись?!

Фил тяжело вздохнул и с мольбой посмотрел на меня, но я был непреклонен.

– Ну, ладно, – обреченно махнул он рукой. – Расскажу тебе, чего уж тут греха таить – дела давно минувших дней. Понимаешь, отец Роджера – это тот второй любовник мамы, после которого она лишилась силы. В общем, выходит, что Кира его сестра по отцу, а это такой несмываемый позор для сыновей лордов, если у них есть незаконнорожденные братья и сестры.

– Фил, ну как ты мог от меня это скрывать, дурачина ты – простофиля! Это же реальный мотив!

– Мама никому не велела говорить, – виновато прошептал Фил. – Не хотела бросать тень на их семью.

– За маму тебе нужно отомстить и возможно этой самой семейке, которую ты жалеешь!

Фил повесил голову. Я не стал его добивать своим ворчанием, но новые обстоятельства меняли всю картину. Роджер определенно был замешан и под маской был этот урод.

– Эрик, а как ты меня вылечил? – поинтересовался Фил.

– У меня было припрятано зелье, – пожал я плечами. – Правда, оно тебя не полностью исцелило. У тебя теперь будет небольшой шрам от уголка глаза

к уголку губ. Чем он тебя так.

– Крюком… Им он и снес мне часть лица. Хорошо, что хоть так исцелилось. Все-таки сэр Артур мастер в своем деле… Спасибо и за зелье…

– Да ерунда, – снова махнул я рукой.

Не умею я принимать благодарность, сразу чет смущаться, краснеть начинаю.

– Кстати, о благодарностях, – я покосился на куст сирени. – Нам бы одну барышню отблагодарить.

– Кого? – полюбопытствовал Фил.

– Стелу Крайкос, – ухмыльнулся я. – Помоги-ка мне ободрать этот кустик сирени.

Фил явно удивился, но решил быть тактичным и вопросов больше не задавал.

Мы нарвали нехилую охапку сирени и утащили её в одеялах в мою комнату.

Замок еще спал.

– Фу, Эрик, что ты здесь такое устроил? – глядя на заблеванную комнату, в ужасе поинтересовался Фил. – Как я буду это убирать.

– Я тебе помогу, извини, после обращений у меня легкое несварение.

– Это ты, извини! Тебе это нелегко далось… Что ты хочешь делать с цветами.

– Отблагодарить одну хорошую даму.

Комната Стеллы находилась прямо под моей. Мы связали простыни, один конец я привязал к колонне, а другой свесил из окна. На спину себе я повязал одеяло с цветами.

– Это очень опасно, Эрик, – предупредил Фил.

– Если что, обращусь в сокола! – успокоил я друга, в чем, признаться, сам был не уверен.

Я стал осторожно спускаться. Я не парень, а мечта, во мне жив дух авантюризма.

В общем, залез я к ней в окно. Стелла еще спала. Волосы ее разметались по подушке, сорочка задралась, обнажая стройные ножки. Через полупрозрачную ткань сорочки выделялись крупные соски. Так бы и прильнул губами к этой груди. Но пока ни до этого.

Я обложил девушку цветами с ног до головы. Представил, как она проснется вся в цветах и обрадуется. На губах у нее расцветет улыбка. Она, конечно, поймет, что это я. И первой её мыслью с утра будет мысль обо мне.

Но времени мечтать, не осталось. Надо было поскорее уматывать. Я полез обратно. С горем пополам влез в свою комнату. Руки и ноги тряслись, башка кружилась, но я был страшно доволен собой.

Бухнулся на кровать, пытаясь немного прийти в себя.

– Эрик, а не слишком ли это жестокая шутка? – робко поинтересовался Фил.

– Почему жестокая? – удивился я. – Все девочки любят цветы.

– Ну, это же могильные цветы, – как будто между прочим пожал плечами Фил. – Их обычно кладут мертвым девушкам в погребальный костер. Вот такими вот охапками, как мы с тобой набрали, украшают мертвые тела, осыпая с ног до головы…

– Почему ты раньше не сказал?! – возмутился я.

– А разве ты не знал? – удивился Фил.