Дайте шанс! Трилогия
Шрифт:
– Подскажите, а выставленный с угрозой кулак можно трактовать за оскорбление? – вдруг задал вопрос Друцкий и кинул недовольный взгляд на меня.
– Ты ему кулак показывал? – перехватив его взгляд, со смехом спросила у меня Смирнова. Я лишь развел руками. – Вот вам Друцкий еще и мой кулак. Даже два! – выставила она на парня обе руки.
Все рассмеялись, включая Зубова.
– Любезнейший, – обратился он к парню. – Не стоит зло реагировать на каждую шутку. И не стоит по каждому поводу делать вызовы. Кстати, кто-нибудь уже участвовал в дуэлях?
Я
Преподаватель впечатлено закивал головой.
– А кто-то участвовал или может быть присутствовал на дуэлях со смертельными исходами?
Руки подняли пятеро, среди которых оказалось Волгина.
– Если можно, расскажите, как это произошло.
Один парень рассказал о школьной дуэли, когда по случайности произошла смерть. Еще трое о дуэлях, в которых участвовали родственники. Последней взяла слово Волгина.
– Несколько дней назад я стала свидетельницей дуэли между молодым человеком, с которым я помолвлена и еще одним молодым человеком, которому я нравилась. Мой жених отрубил ему голову…
У меня прямо-таки все упало. Так и хотелось крикнуть: «Ну зачем ты об этом рассказываешь?!»
– …Я издали видела дуэль, – продолжила Катерина, – но мне этого хватило. Пусть с погибшим кроме знакомства меня ничто не связывало, но его смерть меня тронула. Все произошло очень быстро. Буквально несколько секунд и все закончилось. Тяжело осознавать, что жизнь может оборваться настолько неожиданно. Я лишь спустя несколько часов это поняла.
– Совершенно верно подмечено! Именно это я и хочу до вас донести! – воскликнул Зубов. – Вспыльчивость может сыграть злую шутку. Жизнь оборвется в одно мгновение. Поэтому, если уж дело дошло до дуэли, хотя бы договориться не о смертельном поединке. Этот случай показывает на что способен затуманенный ревностью рассудок. Человек не задумывается и перешагивает черту, впервые решается на убийство другого человека, – показывая на Катерину, заключил он.
– Там больше сыграла личная неприязнь, – поправила преподавателя Волгина. – И к тому же насколько мне известно, это у него был не первый смертельный поединок.
– Да с вами опасно связываться! Как же он вас отпустил в Москву? – переводя в шутку, развел руками преподаватель.
– Он за мной тут приглядывает, – слегка улыбнулась Катерина, но так и не взглянула на меня и тем не выдала.
Смирнова восприняла историю по-своему:
– Специально рассказала, чтобы преувеличить свою значимость. Видите ли, из-за нее женихи дуэли устраивают, – тихо фыркнула она.
– Ну а теперь я бы хотел, чтобы каждый из вас представился. Так вам и мне будет лучше знакомиться. Попрошу каждого сказать пару слов о себе, о своей семье. Вот прямо начиная с первого ряда, – указал он на первый стол у окна.
– Дворянин, Кирилл Михайлович Друцкий. Наш клан занимается торговлей в Москве, в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде. Мы являемся судовладельцами, держателями
– Ничего не скажешь, достойная семья, – как будто немного удивился Зубов.
Сидевший рядом с Друцким парень держался поскромнее и потише. Он и представился также – тихо и скромно:
– Князь Максим Владимирович Болховский.
И на этом все.
Но этого оказалось достаточно, чтобы приковать к себе внимание всех. Особенно девушек.
Впрочем, в отличие от остальных, Смирнова лишь кинула взгляд на тихого парня и тем ограничилась.
– У вас очень достойная семья. Семья с историей. С вашим батюшкой мы давно знакомы, – с почтением произнес Зубов.
– Та… старый умирающий род. Сидят на Орловщине, землю пашут. Только этим и уцелели. Столкнись хоть с одним стоящим родом и всех давно бы вырезали, – тихо обронила Смирнова.
Преподаватель перешел ко второму столу, за которым сидела Волгина.
– Екатерина Александровна Волгина. Дворянка. Мой род занят в сфере производства оборудования для добычи скверны.
– Так понимаю, для кланов добытчиков скверны, вы просто кладезь. Во всех смыслах очень выгодная партия, – усмехнулся преподаватель.
Катерина лишь улыбнулась.
Она должна была добавить свою принадлежность к клану Вагаевых, потому что, войдя к нам, род Волгиных утратил самостоятельность. Но почему-то не добавила. Я был только рад этому обстоятельству.
Следующей представилась девушка, сидевшая рядом с Волгиной. Она оказалась совсем из простой семьи – папа инженер, мама домохозяйка. На фоне прежних докладчиков она выглядела белой вороной. Своим представлением девушка очень удивила Волгину, с которой она до этого общалась. Та прямо-таки на нее вытаращилась. Однако несмотря на простое происхождение, девица выгнула спинку и представилась не абы как, а Ольгой Игоревной Пахомовой.
Впрочем, последующие одногруппники оказались примерно из таких же семей. Штамп белой вороны Пахомовой быстро утратился. Пока очередь дошла до нас, можно было с уверенностью сказать, из простых в группе числилась большая часть. К уже перечисленным высокородным добавилось пятеро дворян, двое из которых носили титулы графов.
Думал, Смирнова снова пошутит и представится Леночкой. И ошибся. На ее лице уже не было веселости. Там застыло высокомерие, тщеславие, даже немного пренебрежения.
– Елена Давыдовна Смирнова. Княгиня. Думаю, этого будет достаточно сложить впечатления кто я, – уложив на столе ручки крестиком, произнесла девушка, словно делая всем одолжение.
Смирнова и без того приковала внимание. Друцкий ради нее даже развернулся. Теперь же на несколько секунд все застыли. Одно дело знать, что в университете учатся дети Высших, другое – вот так неожиданно с ними встретиться.
– Эм-м-м… Дочь Давыда Федоровича? – зачем-то переспросил преподаватель, потому как озвученный титул, фамилия, отчество уже ответили на этот вопрос.