Даю слово
Шрифт:
Двери из оранжереи оказались запертыми. Вот почему Захар не останавливал меня. Когда я посмотрела в его сторону — он только дразня потряс ключиком.
— У меня даже получается предсказать твои порывы — в закрытом помещении уж очень остро ощущались собственнические настроения «моего парня». — Наверное, сейчас не очень удачный момент, но придется тебе узнать еще кое-что… Моего брата Павла, который тебя… его уже нет. Похоронили два месяца назад. Погиб… вроде как в аварии. Тосковать по нему, как оказалось некому, потому что много он бед натворил, а я уж и вовсе
— Запрещённый приём, Захар, — я мгновенно закрыла глаза, потому что он снова подошел и обнял меня. Как же я ненавижу эту свою фобию — когда ко мне прикасаются, кажется, что меня душат за горло. — Мне правда пора возвращаться домой. Нашей няне всего пятнадцать. Открой мне, пожалуйста, дверь и даже можешь не провожать, — может быть ему не нравится мой сдержанный тон, но иначе не получается. Вот такая я и всё.
— Что ж… очень жаль, — открыв передо мной двери, сухо процедил он, сжав губы. Обиделся!
Но мне даже понравилось настаивать на своём! Я садилась в свою машину, заполняясь внутренним триумфом с чувством лёгкости. Это было что-то новое, непонятное, но очень приятное чувство уверенности. Надо же как повезло — не дала себя уломать и не пришлось прощаться с высокомерной семейкой!
… Но почему со мной не попрощался Захар — я поняла, когда в дверь позвонили после полуночи.
— Нет, туфельку ты не теряла, — заявил он, когда я открыла ему в одной пижаме. — Но ты так и не сказала мне своё пожелание, и меня это нервирует. Ты вообще мало говоришь, не комментируешь мои откровения, не высказываешь своё мнение по этому поводу. И я продолжаю ломать себе голову, о чём ты думаешь.
— Ты ненормальный, — сонно пробормотала я.
— Только заметила? — фыркнул Захар, вваливаясь внутрь. — Посмотрим теперь насколько ты гостеприимная.
— Ты с ума сошёл, сейчас глубокая ночь! И мне кажется, ты перебрал с виски.
— Говори уже, я жду! — ждать он предпочёл, артистично плюхнувшись на мой диван.
— Абсурд какой-то честное слово. … Ладно. Я хочу пожелать тебе, Захар Мазур, быть всегда выбором, причиной, приоритетом, но никогда не становиться вариантом. Желаю, чтобы тебя окружала безграничная искренность, преданность и неистовое чувство любви.
Захар выпрямился, несколько раз моргнул, восторженно глядя на меня, потом встал, подошёл ко мне, взял за руку, опустившись на одно колено достал из кармана кольцо (почему-то без коробочки) и протянул его мне:
— Злата, ты выйдешь за меня? Я хочу, чтобы ты поняла, насколько серьезно моё желание быть с тобой. Ты уже мой выбор и приоритет.
В какой-то момент мне всё-таки показалось, что я сплю. Просто в реальности это не вязалось ни с какой адекватностью. Но ущипнув себя и посчитав пальцы на руке — поняла, что это происходит на самом деле.
— А безумных разве женят? — сказала я с подозрительностью рассматривая его зрачки. — Захар, ты в порядке? Ты не ходишь во сне, может ты лунатик? Тогда это
— А мне и не нужно, чтобы понять, что ты именно та девушка. Иногда достаточно нескольких слов, — хмурясь, вполне серьезно сказал он, всё ещё протягивая мне кольцо. — Я не говорю, что мы поженимся сегодня или в ближайшее время. Но я прошу тебя стать моей невестой. Для меня важно, чтобы в наших отношениях у тебя был именно такой статус.
— Захар Мазур, ты явно решил окончательно меня сегодня доконать! — поникла я, и в пижаме я, наверное, выглядела незабываемо. — И ты готов дать мне слово, что ритм и образ нашей жизни не изменится, что ты не будешь ограничивать мою свободу выбора, настаивая на своём решении? Ты должен понимать, что, если мне крайне не понравится твоё отношение, я верну тебе это кольцо, развернусь и уйду из твоей жизни, компании и города, и мне будет по барабану насколько длинные у тебя руки и какие ты исповедуешь законы.
— Злата, я уже дал тебе однажды своё слово. Остальные — круги на воде. Я поклялся, что никогда не обижу тебя — этого должно быть достаточно! — отрезал Захар, и в этот момент я взяла кольцо. И не от того, что мечтала стать его невестой, а скорее из чувства самосохранения. Не совсем верный поступок, но я почувствовала, что, если я откажу ему — подо мной развернется пропасть несчастий. Поэтому пришлось призвать на помощь всю свою осторожность и женскую мудрость.
Поднявшись, Захар молча и загадочно надел мне на палец серебро с сапфиром.
— Значит, я тебе настолько нравлюсь? — спрашиваю и наблюдаю за реакцией.
— Более чем ты думаешь, — его не покидала загадочность, как и меня моя подозрительность.
— И тебе не важно нравишься ли ты мне?
— Но я знаю, что нравлюсь тебе, — снисходительно улыбнувшись, Захар направился на выход. — Сладких снов, Злата.
Глава 11
Заявился, сделал мне предложение, надел кольцо и преспокойно свалил, словно заскочил просто так, типа отдать забытый шарфик. Я не могла похвастаться бурной личной жизнью, но даже я, в свои двадцать четыре, обременённая проблемой взаимоотношений с миром, и то понимала, что подобное событие должно наполняться хоть маломальской романтикой. И не то, чтобы мне её хотелось, вот только …
Никитка раскашлялся и вместо запланированного парка в выходной день мы остались дома.
От скуки включила первый попавшийся документальный фильм — оказалось об обитателях океана. Но это помогает мне упорядочивать мысли. После случившегося со мной четыре года назад ни один художественных фильм я уже смотреть не могу. Ни комедии, ни ленты, где присутствовало насилие, ни тем более мелодрамы. …Особенно мелодрамы. Всё равно что человеку, пережившему авиакатастрофу всё время смотреть фильмы о падающих самолётах. В жизни всё совершенно иначе, жестче, трагичнее. Настоящую, любовь, ненависть и страх невозможно сыграть и передать словами.