Даю уроки волшебства
Шрифт:
«Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха»:
— Пап, а ты хорошо запоминаешь лица?
— Да, сынок.
— Вот и отлично. А то я разбил твое зеркало для бритья.
Фокус 7
Платочек-путешественник
Один мой знакомый цирковой артист, встречает на улице своего знакомого журналиста и говорит ему:
—
— И что же Интересно, им удалось получить деньги обратно?
Вот, дружище! Станешь знаменитым, как я, и на твои концерты люди начнут ломиться в кассы.
Верь в чудеса и не страшись шуток! А тот, кто боится шуток, даже самых колючих, тот просто не верит в себя и в собственные силы. Это атланты, которые боятся мышей, это гераклы, которые боятся щекотки! Это шварценеггеры, которые падают в обморок, увидев белого, как блендомет, Майкла Джексона... Список можно продолжить, а смысл?
Лучше научу-ка я тебя веселому фокусу! Всем фокусам фокусище!
«Я достаю из широких штанин...» Да нет! Не «дубликатом бесценного груза...». Волшебник достает из кармана два связанных платка — синий и красный, а из другого, нагрудного, карманчика пиджака — белый. Элегантно берет связанные платки левой рукой за краешек. Они свободно висят, как летучие мышки на ветке в моем анекдоте:
Висят вниз головою на веточке летучие мыши. Вдруг одна из них неожиданно подскакивает на ветке и замирает вертикально. Самая молодая мышка от испуга просыпается и спрашивает висящую рядом старую мышь:
— Простите, что это с ней?
— Что, что — обморок!
Ну, до обморока своих зрителей тебе совсем не обязательно доводить — достаточно просто приятно их удивить. Давай удивляй — и ты никогда не проиграешь.
Так вот, продолжаю. Возвращаюсь к «нашим баранам», то есть к нашим платкам. Добрый волшебник бросает белый платочек правой рукой в воздух, по направлению к синему и красному. Произносит волшебные слова: «Ахалай-махалай!» И — о чудо! — белый платочек мгновенно привязывается к синему и красному. Можно сказать, увязывается с ними путешествовать.
И причем посередине, между ними. Вот хитрец!
Секрет фокуса прост. Фокус очень эффектный, уверяю тебя. Для демонстрации этого демократичного фокуса тебе понадобится три разноцветных шелковых платочка (40 х 50 см). Белый платок ты складываешь по диагонали и привязываешь к его углам тонкую, крепкую черную нить или леску. (Которую следует затонировать черным фломастером.) Твоя нить или леска — напоминаю для особо одаренных — должна быть обязательно черненькой и равняться диагонали платка.
Прошу не путать диагональ с биссектрисой. (Это, как известно, такая крыса, которая бегает по углам и делит его пополам. А сестренка ее, диагональка, потеряла свою сандальку. Шутка учащихся младших классов пифагорейской школы.)
Синий и красный платки надо крепко привязать к нитке (леске), подтянуть их друг к дружке
Фокус 8
Фокус, который мне показал граф Калиостро
Лечу из Японии домой, на Родину. Возвращаюсь после длительных гастролей усталый, похудевший, измотанный концертами и магазинами. Но безумно счастливый. Удивительное состояние души, сколько приятных чувств, сколько радостных положительных эмоций в тот момент, когда самолет отрывается от земли японской, весело машет крыльями, прощаясь, стремительно взлетает и начинает набирать скорость, как сумасшедший, вырвавшийся из психбольницы на свободу! «На свободу с чистой совестью!» Оставляет где-то там, внизу, маленьких японцев, крохотных японских болонок, сакуру, харакири, суши, сумистов, цунами — бог с ними. «Самовара!» — что в переводе с японского на родной: «До свидания, до новых встреч, полюбившаяся Страна восходящего солнца!»
«Да-а-а, хорошо-то как, Господи», — думаю я про себя. Милые русские девушки— стюардессы — приветливо мне улыбаются, просят автограф, одному из первых подают стаканчик прохладной водицы. Хо-рошо-о-о! Пузырики газировки весело подпрыгивают, влетают без разрешения в одну ноздрю и возвращаются. Хоро-шо-о!!!
Куда только не заносила меня нелегкая судьба артиста. И в Италию, и в Швецию, и в Данию, и в Испанию, и в Норвегию, и в Индию... Сижу считаю: оказывается, я гастролировал в 62 странах, ого-го... Выходит, я обманывал французов и француженок, египтян и египтяночек, испанцев и испаночек, кенгуру, кенгурийцев-австралийцев и африканских обезьянок!
Но, скажу честно, положа руку... хоть куда, ну, хотя бы на мое рыдающее сейчас от счастья факирское сердце: нет ничего приятнее, чем обманывать своих соотечественников и обворожительных соотечественниц. Только я об этом, прослезившись, подумал, как тут же появилась милейшая молодая женщина и, нежно коснувшись моего плеча своими длинными, как у пианистки, пальцами, произнесла:
— Дорогой Амаяк! Извините, что потревожила, можно с вами сфотографироваться?
— Конечно, — улыбаясь, отвечаю я.
— А с сыном?
— Да пожалуйста!
— И с мужем?
— Давайте и мужа тоже.
Вся семья в сборе. Сфотографировались. Затем весь самолет, все пассажиры наперебой закричали: «Ой, можно и я-я-я... и с моим сыном... и с моей дочерью». В общем, всех обслужил, всем угодил. Только присел, другая мама просит: «А фокус? Фокус покажите! Ребенку моему — он вас обожает». Ладно, думаю, не отстанут... Обращаюсь к маме:
— Дайте-ка мне ваше колечко.
Та, недолго думая, снимает колечко с пальца. А колечко, прямо скажем, не дешевое— карата два, сапфиров, рубинов не счесть.