Дайвинг для крокодила
Шрифт:
Видя, что Нинусика в самом деле всю трясет от горя, Кира произнесла:
– Погоди, Нинусик! Давай разберемся. Вы же с Федором вчера уехали!
– Не уехали! Вы нас выгнали!
– Причины мы сейчас обсуждать не будем. Уехали вы с ним вместе, так?
– Да!
– А что ты от нас хочешь теперь?
Вместо ответа Нинусик внезапно упала на стул. И заревела. Подруги вскочили на ноги и засуетились возле нее, одновременно стараясь выяснить, что же произошло.
– А вот произошло! – ревела Нинусик. – Еще как произошло!
Из
– Я должен вернуться обратно!
Нинусик страшно переполошилась. Она сердцем чуяла, что из этой новой мужниной затеи ничего хорошего не выйдет.
– Погоди! – встрепенулась она. – Не ходи! Куда ты поедешь, дождь начинается!
– Мне плевать! Надо ехать!
– Зачем?
– Есть одна мыслишка, – туманно произнес Федор. – Надо ее проверить.
– Мы весь дом осмотрели. Там ничего нету!
– Нет, – покачал головой муж. – В одном месте мы точно не смотрели.
Но напрасно Нинусик приставала к мужу. Он так ей и не сказал, что за место имеет в виду.
Она сумела только вытащить из мужа, что место это хотя и не в самом доме, но поблизости от него.
– Нет тут твоего Федора и не было.
– Верните мужа!
– Нет его у нас.
– Не верю!
И так по второму и по третьему кругу. Бабе Клаве эти препирательства надоели.
– Слышь, голуба, – обратилась она к Нинусику. – Старая я уже. Нет у меня столько времени, чтобы твои бредни слушать. Не было тут твоего мужа.
– Был!
– Ладно, – вздохнула баба Клава. – Теперь подойди к окну и глянь. Что ты там видишь?
– Мою машину.
– Верно. А машина твоего мужа тоже там?
– Нету.
– Вот я тебе и говорю, голуба, – снова обратилась баба Клава к Нинусику. – Поищи-ка ты своего мужика в другом месте.
– Где?
– Откуда мне знать? Может быть, у любовницы он.
Вместо ответа Нинусик снова залилась слезами. Только на этот раз не от горя или страха, а от злости.
– Нет у него любовницы! – выкрикнула она.
– Ну, ты этого точно знать не можешь. На то ты ему и жена, чтобы не знать этого.
– Нет у Федора никого. Он меня любит.
– Не знаю, не знаю. Мой дядя Артем – дед твоего Федора – большой был любитель женского пола.
– Федор не такой!
– Не знаю, в остальном он просто вылитый дед. В него пошел. Думаю, что и в плане баб он тоже ходок. Тот ни одной юбки мимо пропустить спокойно не мог. Старался только, чтобы мужья у его любовниц помельче его самого были.
– Это зачем? – невольно раскрыла рот Нинусик.
– А чтобы, не приведи бог, не поколотили его, если в спальне столкнуться доведется. Благоразумен дядька мой был до трусости.
Нинусик слушала
– Ничего мой Федор не трус и не бабник! – воскликнула она наконец. – Он… Он самый лучший! Вы не знаете, так и молчите. И он тут был! Я знаю. Потому что… вот!
И Нинусик вытащила из кармана какую-то мокрую тряпочку. При ближайшем рассмотрении это оказался мужской носовой платок.
– Этот платок я своими руками Федору в куртку вложила перед уходом! Он любил, чтобы у него всегда был чистый носовой платок.
– Ну и что? Он его мог раньше потерять!
– В том-то и дело, что нет. Это новый носовой платок. Видите, с нашими инициалами! Ф. и Н. И этот платок Федор взял, когда поехал сюда. Раньше он его тут забыть никак не мог.
Подруги молча рассматривали носовой платок. Эта грязная тряпочка в руках у Нинусика заставила их по-новому взглянуть на все происходящее. И даже баба Клава оставила свой скептицизм и подошла поближе.
– Хм, – произнесла она. – Значит, говоришь, Федор тут был? Ночью?
– Был!
– Хм! Странно. Девушки, вы его не видели?
– Нет!
– Хм. И я ночью никого не слышала. Дом у нас закрыт был. И окна все закрыты. Так что в дом он пройти никак не мог.
– Тогда куда?
– Может быть, в баню?
Версия была сама по себе неплоха. Баня на замок не закрывалась. Красть там было нечего. И поэтому ночью Федор вполне мог забраться туда, чтобы переждать дождь. И хотя глупо было думать, что Федор до сих пор там сидит, но подруги во главе с Нинусиком и бабой Клавой помчались в баню.
Садовая дорожка плавно изгибалась и уходила в глубь участка. Туда, где стояла баня и был вырыт колодец. Не доходя до колодца нескольких шагов, Нинусик внезапно остановилась и дико завопила. Двигающаяся за ней баба Клава вздрогнула и вдруг крепко выругалась.
– Что случилось?
Вместо ответа баба Клава ругнулась еще раз. Подруги ничего не понимали. Видимость им загораживали заросли облепихи. Но вот они наконец обогнули их. И увидели то, что напугало Ниночку и бабу Клаву.
Впереди был колодец. Он был не закрыт, как обычно, крышкой. И с его борта свисали человеческие ноги. Две ноги. Ноги, безусловно, были мужские. И, судя по тому, с каким отчаянным криком бросилась к ним Нинусик, ноги были ей хорошо знакомы.
– Дьявол ему в брюхо! – пробормотала баба Клава, от удивления переходя на морскую тематику. – Семь якорей в глотку! Это что же такое делается?
Подруги подскочили к Нинусику, бьющейся в истерике возле колодца.
– Отойди! Надо вытащить его наружу.
Но Нинусик только страшно выла. И причитала. С трудом подругам удалось оттащить Нинусика от колодца. А потом они вдвоем снова осторожно вернулись к нему.
– Может быть, это еще и не Федор, – сказала Кира.
Однако это был Федор. Он перевесился через бортик колодца так, словно хотел рассмотреть что-то далеко внизу. На его голове зияла огромная рана.