Дажьбожьи внуки Свиток второй. Земля последней надежды
Шрифт:
После, на другой день, а то и через несчитанное число дней, придёт время второго шага испытания. Побежишь ты, отрок, от опушки леса в глубину чащи, а через то время, чтобы как раз не торопясь, сосчитать до трёх сотен, побегут за тобой в лес те же девятеро с луками и тупыми стрелами. И беда тебе, отрок, если дозволишь хоть одной стреле тебя попятнать. А волосы тебе заплетут в четыре косицы, и если ни одной стрелы тебя не заденет, а хоть одна косица расплетётся — не прошёл ты, отрок, испытания.
А после того — третье испытание.
— А как тогда? — испуганно спросил притихший Невзор.
— Чего — как? — не понял отец, шелестя лапником.
— Ну… если не совладать…
Несмеян тихо засмеялся:
— Не бойся, сыне. Там тебя всему и научат…
— А… так только нас учат, мальчишек? — спросил вдруг Невзор задумчиво. — Альбо девчонок тоже?
Несмеян коротко хмыкнул — на сей раз довольно.
— Слышал я от Старых, будто были в прежние времена такие дома и у девчонок были. Только учили их там совсем иному, не охоте да войне…
— Да уж понятно, — Невзор, не отрываясь, глядел куда-то в глубину огня. — А теперь, что… нету?
— Да уж давно не слышно… и мужские-то братства бы давно сгинули, если бы не постоянные войны, — Несмеян поправил на плече накинутую свиту — ночь, хоть и летняя, в лесу всё одно холодна. — А так — где же князьям кметей-то в дружину к себе набирать… Да и то слышно, даже в нашей вот кривской земле хоть и больше всех иных старины держатся, а и то войских домов почти не стало. Тем выше для тебя честь, сыне.
— Целых три года, — тихо сказал Невзор.
— Не сумуй, Невзоре, — усмехнулся отец. — Не три. Давно это было. Сейчас в год-два управляются. Измельчал ныне народ, всё стараются скорее да быстрее. Будешь на добром счету у Старых… может, и на то лето уже тебе Испытание устроят.
— У Старых? — Корец приподнялся, и отблески костра отразились в его глазах. — А они — кто?
— Старые-то? — отец тоже приподнялся, задумался даже слегка. — Старые…
И впрямь, как сказать, кто они таковы? Как расскажешь, что без слова Старых ни одно дело в войском доме не сотворится? Что однажды наставник Ясь обронил в омут — нарочно ли, случайно ли, Велес то ведает — серебряную гривну с шеи, и сразу пятеро отроков ринули следом, и каждый чаял первым достать серебро со дна. Что наставник Хмель велел оплошавшему отроку уйти в лес даже без кремня, огнива и ножа, и тот жил в лесу три месяца, питаясь тем, что поймает лыковыми сильями да с земли подберёт. Что по одному только нахмуренному взгляду кого-нибудь из Старых отроки готовы были пустить сами себе кровь из
Велика власть вожака над "молодыми волками", но любой вожак покорно должен выполнить даже не высказанную, а только ещё возникшую волю Старого.
— Они… главные наставники? — почти шёпотом спросил Невзор, затая дыхание.
— Ну… да, — сказал Несмеян. — Старые, в общем, они и есть… Старые.
— Понял, — поскучнелым голосом сказал Невзор, поняв, что внятного ответа ему не дождаться.
— Ну, а раз понятно, так спать давай, — отец звучно, с хрустом, зевнул и сказал уже другим голосом — недовольным. — Завтра спозаранок в путь.
Войский дом открылся неожиданно — в неярком свете закатного солнца распласталась по широкой лесной поляне небольшая усадьба — длинный приземистый дом столб дыма над дымоходом, крытый лемехом, три клети, невысокий — от зверья, не от ворога — тын, медвежий череп над воротами скалится зубами в сторону леса.
В воротах их уже встречали — вестимо, пока шли от опушки их заметили. Двое коренастых седоусых мужей, чем-то неуловимо похожих друг на друга, словно братья.
— Гой еси, Старые, — не чинясь, поклонился Несмеян, и сын тут же повторил поклон.
— И ты здравствуй, — отозвался тот, что слева, одноглазый, с чёрной повязкой. Помедлил мгновение. — Несмеян, верно? Сын Нечая? Двадцать лет тому?
Несмеян кивнул, довольно улыбаясь — Старый вспомнил его.
— Сын? — коротко спросил второй, с серьгой в правом ухе, стойно князю Святославу. И Невзор вдруг мгновенно поверил, что оба кметя (альбо даже гридня?) были в своё время близки если не к самому Святославу Игоричу, так хоть к князю Рогволоду.
— Сын, наставниче Ясь, — с лёгкой гордостью ответил Несмеян.
— К нам определить хочешь? — даже не спросил, а почти утвердил одноглазый.
— Хочу, наставниче Хмель.
Старые неуловимо-быстро переглянулись, потом одноглазый Хмель спросил уже у Невзора:
— Зовут как?
— Невзором отец с матерью кликали.
— Что умеешь?
Невзор несколько мгновений помолчал, словно собираясь с силами:
— Из лука стрелять могу хорошо. Нож и топор метать. Следы разбирать. На кулачках биться — и в стенке, и наособицу. На коне скакать — и в седле, и охлябь. На лыжах ходить и бегать. Седмицу без еды протерплю.
Не подумали бы, что хвастаю, — мелькнуло горячечно. Видно, не только у него мелькнуло — Старые вновь переглянулись, на сей раз с едва заметной улыбкой.
— А без воды сколько? — спросил Ясь, привычным жестом чуть тронув серьгу в ухе.
Невзор на миг озадаченно замолк, потом мотнул головой и выпалил:
— Дня четыре.
— А испытаем? — уже с ясной весёлостью в голосе сказал Хмель, но единственный глаз смотрел всё одно сурово.
Невзор сорвал шапку с головы и швырнул под ноги.