Даже не думай!
Шрифт:
Я вздохнула. И отвела глаза, бессильно откидываясь на подушку. Разговор с матерью Керимова здорово меня утомил.
— Спасибо тебе, Ксения, — сердечно поблагодарила меня Мария Анатольевна, на мгновение замирая у распахнутой двери. В этот раз она была искренней.
— Я пока ничего не сделала для вас, — прохладно ответила я.
— Ты пообещала, это уже не мало.
Керимова улыбнулась в последний раз и скрылась в коридоре.
— Здравствуй, Кси, — шепот друга разнесся по палате,
Вроде, только что прилегла всего на пару минут, чтобы снять усталость, навалившуюся после разговора с Керимовой. А оказалось — прошло уже больше часа. Время близится к семи…
Я отвела взгляд от небольшого будильника, скромно устроившегося на краю моей тумбочки, и сонно уставилась на Андрея. Он настороженно наблюдал за мной через щель едва-едва приоткрытой двери. За его спиной в нерешительности замер улыбающийся во все тридцать два зуба Ник.
— Привет, — мой голос был хриплым спросонья.
Я махнула ребятам рукой, приглашая их зайти, наконец, внутрь.
Андрей тяжело вздохнул, скорчил жуткую гримасу, будто перед прыжком в ледяную воду. И, наконец, аккуратно приоткрыл дверь. Как два огромных кота, они с Ником бесшумно скользнули в комнату и напряженно застыли у самого порога.
Я вопросительно выгнула бровь. Ребята до этих пор стеснительностью не отличались. Но, видимо, обстановка «женского отделения» подействовала на безбашенных балагуров удручающе.
— Эй, ну, вы что? — позвала я мальчишек. И Ник первым пришел в себя.
Как всегда, жизнерадостный и неизвестно чем именно до жути довольный, парень улыбнулся и подобрался ко мне поближе. Наклонился, сжав в богатырских объятиях, и потерся щекой о мою макушку.
— Ксень, ты как? — с легкой тревогой в голосе спросил Никита. И мне сразу захотелось напроситься на ответную ласку, прижаться к сильному плечу и закрыть глаза. Хоть на секунду.
Почему я так боялась поговорить с друзьями? Почему не сказала им раньше. Ни о беременности, ни о моем… выкидыше? Столько всего в моей жизни могло бы сложиться иначе. Все это время, пока я упрямо избегала разговоров с Андреем и Ником, мне очень не хватало их советов, поддержки, заботы и исходящего от них тепла…
Что же я натворила…
Я скрыла грустную улыбку, чтобы не расстраивать ребят раскисшим видом.
— Спасибо, Ник! Мне уже лучше, — по возможности бодро уверила я своего друга, почти не покривив душой.
Мне, и правда, стало капельку легче. Клещи тревоги и боли, сжавшие сердце, не отпускали ни на мгновение. Но в присутствии ребят о своих проблемах не хотелось думать.
Андрей, небрежно облокотившийся на спинку кровати, услышав мой ответ, только хмыкнул. Не поверил.
Дурачась, я показала парню язык, и Флейм, моментально скопировав выражение моего лица, оскалился в подобии улыбки. Кривляется, зараза.
— Андрюха, не порть всем настроение.
— Как же. В порядке она… Ты слепой, что ли? — мрачно возразил ему Флейм. — Она же бледная, как смерть. Один нос да глаза остались. Тебя не кормят тут, что ли? — это уже мне вопрос.
— Кормят, — вяло отмахнулась я от Андрея. — Что ты все нагнетаешь? Как побледнела, так и загорю. Ничего страшного.
— Я тебе как-нибудь по заднице за такой пофигизм надаю!
— Можно подумать, ни разу меня даже пальцем не тронул, — я вновь показала парню язык. — Вечно меня учишь жизни.
— А ты, можно подумать, против?! — притворно изумился Флейм. Эту тему мы обсуждали уже не один раз.
— Не-а. Совсем не против! — с улыбкой ответила я, глядя на немного раздраженного друга.
— Вот так бы сразу и сказала, малявка, — подвел итог, как отрезал, Андрей. Он всегда, сколько его знаю, был обстоятельным и категоричным.
— Фррр, — я, как капризный ребенок, надула губы. — Па-адумаешь, тоже мне, ба-альшой мальчик нашелся.
— Цыц! — пригрозил мне Флейм.
В это время Ник, давно привыкший к нашим постоянным перепалкам с Андреем, невозмутимо разглядывал мою палату, соседок и скудные гостинцы на моей тумбочке.
Видно, именно небольшое количество моих стратегических запасов, заставило парня вмешаться в наш разговор с Флеймом.
— М-да уж, Ксень. Как ты тут питаешься вообще? — парень скривился, обнаружив на маленькой тарелке сиротливо лежащую баранку. Она осталась еще после вчерашнего полдника. Последние дни еда вообще не лезла мне в горло.
Флейм проследил за взглядом друга, встревожено посмотрел на меня и моментально вспомнил о двух сумках, притулившихся без дела у моей постели.
Через минуту на свет из многочисленных пакетов были извлечены бананы, апельсины и яблоки. На углу тумбочки, так как свободного места больше не осталось, пристроили лоток клубники. Божественный аромат поплыл по комнате.
Ммм… Недолго думая, цапнув из коробки самую крупную ягоду, я мгновенно впилась зубами в ее сочный бок. Флейм в ужасе округлил глаза, выхватил вожделенный лоток практически у меня из-под носа и убрал подальше. Дотянуться не получилось.
— Ты спятила совсем? Она немытая! — воскликнул парень, мягко отстраняясь от меня.
Я философски пожала плечами, не прекращая попыток добраться до любимого лакомства, один вид которого мгновенно пробудил мой аппетит.
— Ну, несколько штучек-то можно…
— Нельзя, конечно! Ее сначала мыть надо.
Андрей, наконец, догадался подняться с моей постели и отойти от меня на приличное расстояние. Клубника уплыла вместе с ним. Мне осталось лишь проводить ее голодным взглядом, но разжалобить Флейма своим несчастным видом у меня не вышло.