Даже Смерть знает мое имя 3
Шрифт:
Я вскочил на ноги и выпустил «стрелу» в глаз твари, ринувшейся на меня громадными прыжками, от которых подрагивала земля, а с деревьев падали листья. Но эта сволочь успела закрыть своё буркало веком, остановившим мою магию.
– Гадство, – прошипел я, двигая непослушным языком, и помчался прочь. Причём помчался довольно живо. Аж ветер засвистел в ушах. Но даже на такой скорости я начал швырять в преследующую меня тварь магические «стрелы». Правда, на бегу довольно трудно попасть даже в такие большие зенки. К тому же тварь, словно знала, чем ей грозит моя магия, потому
И тут мне в голову пришёл рискованный манёвр, навеянный просмотренными фильмами…
Когда пасть твари уже щёлкала за моим затылком, обдавая меня каплями слюны, я выхватил меч и сиганул прямо под брюхо твари в момент её очередного прыжка. Моя спина грохнулась на землю, но боли я, конечно же, не почувствовал. А обе мои руки вцепились в рукоять меча, удерживаемого остриём вверх. И как раз об это острие тварь и задела своим мягким белёсым брюхом, пролетая через меня. Благо, клинок оказался хорошо заточен, посему он сумел вспороть кожу твари, чья инерция прыжка помогла ему в этом.
Монстр издал что-то среднее между кваканьем и рёвом. А из его пропоротого брюха прямо на меня выпали сизые органы, замарав мою тушку слизью.
Но даже после этого тварь не сдохла. Она приземлилась на землю и ломанулась в лес, волоча за собой кишки. Повезло, что её кишечник не накрутился на мою ногу, а то эта сволочь могла и меня утащить в лес. Правда, жаль, что у меня теперь нет никакой возможности догнать её, чтобы добить и получить душу.
– Твою мать, – разочарованно выдал я, стерев с лица липкую слизь.
– М-м-м! – воинственно промычал тот самый перекошенный лохматый бородач, появившийся в поле моего зрения.
Он где-то успел обзавестись громадным боевым топором, чьё выщербленное лезвие опасно блестело в свете луны. Вот только здоровяк держал его своими волосатыми лапищами хоть и крепко, но неумело.
– Убери топорик. К сожалению, убежало чудище. Поздно ты явился, – по-русски проговорил я, встав с земли.
– Кто… кто ты? – прохрипел незнакомец, не спешивший опускать топор. – Где… я?
– В каком-то из миров, точное название сказать не могу, – произнёс я, брезгливо отцепив от кольчуги склизкое нечто с ладонь размером. – Но ты в целом не паникуй… Бульдог.
– Откуда ты… ты знаешь моё прозвище, чудовище?! – ахнул охотник, постепенно разговаривая всё лучше и лучше, поскольку его сознание с каждой секундой привыкало к новому телу.
– Так я тебе его сам и дал.
– Сударь Ратников?! – опешил Бульдог и следом буквально взмолился, опустив топор: – Сударь, верните меня домой! Умоляю! У меня же там всё! Верните, верните скорее! Я не хотел идти в другой мир, ей-богу!
– Отставить нытьё. Я пока не могу тебя вернуть обратно, но в скором будущем, возможно, смогу, – проговорил я, не став упоминать, что переход в другой мир души, принадлежащей не магу смерти, – офигеть какой нонсенс!
Тело Бульдога явно погибло в подвале особняка, но его душа почему-то вместе с моей проскользнула в этот мир, хотя по всем законам она должна была отправиться на перерождение.
И
– А как скоро вы вернёте меня домой? – с надеждой пробасил охотник, почесав то плечо, что было чуть ли не выше головы.
– Не знаю, – буркнул я и тотчас добавил, вскинув брови: – Слушай, а раз ты тоже тут, то может и ректор с нами перенёсся? Надо бы поискать его.
Однако из живых поблизости была только та самая девчонка, что связанной лежала у обочины. Сейчас девица активно трепыхалась, пытаясь освободиться от пут. Да ещё и мычала в кляп, яростно глядя на меня.
Я двинулся к ней, проведя рукой по лысой голове.
При ближайшем рассмотрении она оказалась настоящей красоткой. Большеглазая блондинка с копной густых волос и точёной фигуркой, затянутой в зелёный комбинезон. На вид ей было лет семнадцать, хотя появившиеся от переживаний лёгкие морщинки в уголках ротика делали её слегка старше. Да и вид у неё был измождённым, что тоже добавляло ей годков.
– Есть у меня кое-какие подозрения насчёт тебя, – задумчиво проговорил я, присев на корточки около замершей блондинки, чей затылок покрывала запёкшаяся кровь. – И если они правдивы, то не надо сразу же проклинать меня.
Я вытащил изо рта красотки кляп, и та мигом яростно запищала высоким звонким голоском:
– Будь проклят тот день, когда вы вошли в мой университет, сударь Ратников!
– Ректор! – ахнул Бульдог, глядя на блондинку, а потом гневно заорал, брызжа слюной: – Это всё из-за вас! Мы же с Вовкой говорили вам, что в подвал нельзя! А вы все лепетали: да я на минуточку, на секундочку! Вот и доигрались!
– Не повышайте на меня голос! – выдал граф в теле блондинки, сверкнув голубыми очами. Правда, уже через миг он стушевался и промычал, стараясь не встречаться со мной взглядом: – Синявская попросила меня убедить вас вернуться в наш мир. Да, княжна сказала, что вы из другого мира. И почему-то она решила, что вы послушаете меня. Вот я и хотел поговорить с вами. А тут ваши слуги за мной бросились. Но на лестнице споткнулся не я. А мужчина с рябым лицом. Из-за него-то мы все кубарем и вкатились в ваш подвал.
– Видимо, Рябого на ступенях толкнула сама Судьба, ничем иным я не могу объяснить то, что мы все выжили и перенеслись в этот мир, – задумчиво выдал я, потирая пальцами шершавый подбородок, покрытый ниточками шрамов.
– Мы с Бульдогом выпили то зелье в металлических бутылочках. Я смекнул, что вы не просто так некультурно тыкали в него пальцем, – проговорил ректор и многозначительно протянул ко мне тонкие, хрупкие руки, чьи запястья были связаны грубой на вид верёвкой.
Я мечом разрубил верёвку не только на руках, но и на ногах графа, после чего он облегчённо потёр красную от пут нежную кожу.