Даже Смерть знает мое имя
Шрифт:
Я прибавил газку, домчался до перекрёстка и услышал до боли знакомую музыку смерти. Где-то совсем рядом частые хлопки выстрелов сплетались с азартным рычанием гончих и мучительными человеческими хрипами.
— За мной! — каркнул фамильяр и пролетел между двумя трёхэтажками.
Я помчался следом за ним и оказался в квадратном дворе, где мои недавние знакомые из пикапа получали люлей от гончих. Стая насчитывала пять чёрных, как сама тьма, худых четвероногих зверюг с острыми ушами, клыкастыми пастями и здоровенными когтями.
Гончие с лёгкостью
Пара других гончих не отставали от товарки. Одна хрустела черепом трупа, лежащего у прокушенного колеса пикапа. А вторая уплетала сизые кишки из разорванного живота ещё живого охотника, пытающегося слабой рукой дотянуться до окровавленной винтовки.
Ещё две гончих, припав к земле оскаленными пастями и вздыбив шерсть, медленно приближались к дуэту охотников. Они колотили ногами в металлическую входную дверь дома и сорванными глотками орали:
— Люди! Откройте! Убивают!
Но никто не открывал, хотя сейчас жители наверняка из окон трусливо наблюдали за разворачивающейся драмой.
— Откройте! — снова провыл один из охотников и будто бы только что вспомнил о винтовке.
Он сорвал её с плеча и начал остервенело стрелять в гончих. И его поддержал второй охотник.
Однако в гончих так просто не попасть. Они ловкие, как черти. А даже если свинец и попадал в их костлявые тела с тугими мускулами, то они словно не замечали ран, исторгающих чёрную кровь. По части живучести гончие могли посоперничать с тараканами и Ищейкой.
Глава 4
— Поехали, — прошептал я себе под нос и активировал редкую магоформу Д-ранга, выглядящую как шар, распавшийся на пять плоских, широких «срезней», похожих на треугольники с корректировкой полёта. Откат аж восемь секунд! Однако «срезни» того стоили.
Они устремились к шеям гончих. Но, к сожалению, только два попали, заставив отгнить головы тварей. Тела зверей грохнулись на землю, орошая её потоками крови, фонтаном бьющей из перехваченных глоток, чьи края всё ещё медленно гнили.
— Три промаха — это много. Видать, ещё не до конца привык к новому телу, — раздосадовано прошипел я, метнув к трупам гончих «бумеранг». Он поймал души животных и притащила их мне.
А я к этому моменту уже успел швырнуть в троицу живых гончих «диск», «верёвку» и «стрелу», попутно ощутив, как начинает нагреваться чёртов перстень-слабак.
«Верёвка» прошла мимо цели, а вот «диск» со «стрелой» сделали своё гнилое дело. Они попали в зверей, хотя те и бросились в разные стороны, спасая свои жизни. Поражённые магией гончие рухнули на землю, где заскребли
— Тьфу, упустил-таки одну, — недовольно сплюнул я и с помощью «бумеранга» поймал души погибших зверей.
— Тер-ряешь хватку, — негромко произнёс опустившийся мне на плечо Аким и покосился на охотников, обессиленно упавших на задницы. Они явно не верили своему счастью. Оказаться в смердящей пасти Смерти и не погибнуть — да тут у многих ноги подкосятся.
— Четыре из пяти — нормально для начала, — только из чистого упрямства не согласился я, двинувшись к выжившим. — И ещё, Аким, при аборигенах не разговаривай. В этом мире говорящие фамильяры служат лишь очень сильным магам смерти А-ранга. А мне пока не хочется полностью раскрываться.
— Гар-р-р, — понятливо каркнул Аким и взмыл в воздух.
— Спасибо, господин, спасибо! Если бы не вы, мы бы погибли, — заголосили бледные охотники, с кряхтением вставая на ноги. Им обоим было всего-то лет по тридцать, но дрожали они на все семь десятков годков.
— Дык это же вы… там на дороге… — узнал меня один из них, тощий небритый мужик с глубокими залысинами, тонкими усиками и рябым лицом.
— То-о-очно, — выдохнул другой, оказавшийся крепко сбитым брюнетом с мясистым носом и щеками бульдога.
— Вот видите. Добрее надо быть. Взяли бы меня с собой — и все живы были бы, даже тот грубиян. А теперь вон он валяется, сдох, кажется, — указал я рукой на того охотника, что оскорблял меня.
Сейчас он мёртвой тушкой лежал около пикапа, так и не дотянувшись до винтовки. Его остекленевшие глаза уставились в ночном небо, а на губах опадала кровавая пена.
— Да мы же это… не знали, сударь, думали, что вы мальчишка, решивший погеройствовать, — залопотали охотники, робко улыбаясь.
— А вы разве не мальчишки? Ну, не по внешности, а по нутру. Всего пяток паршивых гончих разметал вашу банду как детей малых. Или вы думали, что раз гончие четвероногие, то, значит, друзья человека?
— Да мы раньше на одиночек охотились, тех, что далеко отбежали от прорыва. А нынче вот решили к самому прорыву податься, чтобы побольше добычи взять. Но мы не рассчитывали, что гончих будет так много, ведь раньше не приходили такие большие стаи!
— То ли ещё будет, — промычал я себе под нос и следом безапелляционно добавил: — Вы, двое, теперь будете служить мне. Должок за вами имеется.
— Признаём, сударь, — закивали охотники и решили представиться: — Нас зовут…
— … Плевать мне, как вас зовут. Отныне ты, рябой, носишь кодовое имя Рябой, а ты, щекастый, Бульдог. Вот такая у меня никакая фантазия, — ухмыльнулся я. — А теперь быстро берите из пикапа мешки и банки. У зверей нужно вырезать поджелудочные железы, сердца и печень. Кровь особо не сцеживайте. Она не очень дорогая, но всё равно наберите литр или два. Пригодится. Поняли?