Даже Смерть знает мое имя
Шрифт:
— … Не убивай, — прошептал ящер, вяло моргая жёлтыми змеиными глазами с чёрными вертикальными зрачками. — Не убивай… мы же можем договориться. Есть же дипломатия. Оставь мне жизнь — и я замолвлю за тебя словечко перед принцем.
Матушка резко подалась вперёд, втыкая магический клинок в тело ящера. Он надсадно захрипел, дёрнулся всем телом и упал на грудь, лишившись души.
— Я не сильна в дипломатии, — зло просипела моя мать и обессиленно опустилась на пол.
— Хозяйка, они повсюду! — лязгая доспехами, влетел в комнату лысый воин, усеянный
— Знаю, знаю… — прошептала матушка, обернулась и посмотрела прямо на меня, в ужасе вжавшегося в угол комнаты. — Возьми моего сына…
— … Агх… — внезапно прохрипел воин, поражённый в спину гигантским чёрным клинком.
Меч вместе с фонтаном кровавых брызг вышел из стального нагрудника мужчины, заставив его мучительно выгнуться и распахнуть рот. Он засучил ногами по полу, когда владелец чудовищного меча стряхнул с клинка труп, будто бабочку, наколотую на иголку.
— Что сделать с твоим сыном, ведьма?! Договаривай! — прорычал громадный ящер и с трудом протиснулся в детскую, касаясь потолка чёрными кожистыми крыльями, сложенными за спиной. С его клинка стекала вязкая кровь, а чешуйчатое лицо искажала ликующая гримаса. — Насадить твоего зверёныша на кол? Или отдать на съедение диким крагам? А может, бросить в темницу к самым отъявленным мерзавцам, чтобы они перед казнью потешили свою плоть?! Теперь вы оба в моей власти!
— Да вот хрен тебе! Лучше я сама убью его, чем он достанется тебе, выкидыш обосравшегося ишака и распутной ящерицы! — яростно выкрикнула матушка, схватила меня и из последних сил швырнула в окно под протестующий рёв ящера.
Тут же ветер засвистел в моих ушах, страх сковал детскую душу, а ручонки попытались ухватиться за прохладный ночной воздух, пропитанный дымом. Но, конечно же, у меня ничего не вышло. Я упал в бурную горную реку, чьи воды отражали звёздный свет и пламя пожара, охватившего замок, обосновавшийся на берегу.
Бурная вода с грязно-серыми барашками сомкнулась над моей головой. Однако я каким-то чудом сумел вынырнуть, и тотчас в мои волосы вцепились когти отчаянно матерящегося ворона, пытающегося не дать мне утонуть.
Внезапно из сна меня выдернул противный хриплый голос:
— Просыпайся! Гар-р-р!
— Агках… — выдохнул я и без всякого желания разлепил пудовые веки.
Во рту была сушь несусветная, мышцы будто превратились в желе, а по костям гуляла ломота. Но я отринул все неудобства, решительно свесил с кровати босые ноги и хрипло спросил у фамильяра, выразительно показывающего крылом на часы:
— Аким, а ты же не видел, как умерла моя мать?
— Знаешь ли, я тогда был занят спасением одного несносного р-ребенка, выросшего в ещё более несносного взрослого, который даже отказал в бутылочке вина своему спасителю.
— И труп мы её тоже не видели, — задумчиво проговорил я, начав одеваться.
— Если ты опять к тому, что она может быть жива, то шансов на это нет. Гар-р-р. Мы много лет искали её. И всё тщетно.
— Твоя правда, —
Придётся идти лишь в костюме, поскольку плащ сгорел. А он мне так нравился. Видимо, потому что я его не просто где-то купил, а отнял.
— Лучше подумай о том, как тебе ловчее одолеть Ищейку, а потом и принцу ящеров отвертеть его тупую голову. Гар-р-р.
— Способ есть. И мы к нему медленно, но уверенно идём.
— Очень медленно, — проворчал Аким. — В этом чёртовом Списке уйма пунктов. Мы убили прорву времени на них. Вспомни хотя бы, как долго мы приручали крылатого браша.
— Но приручили же, хотя ранее это считалось невозможным, — улыбнулся я и открыл окно. Аким привычно вылетел из него.
А я покинул комнату и быстро позавтракал в практически пустом в такой ранний час зале. Потом выскользнул из гостиницы и пошёл в университет.
На улице царило пасмурное утро с клубящимся белёсым туманом, превратившим дома в нечёткие серые коробки, чьи окна пугливо глядели на низкое тяжёлое небо, будто пытающееся раздавить город.
Мда-а, мерзкая погодка. Однако она не помешала мне заскочить в только-только открывшийся кондитерский магазин и купить там дорогие конфеты для секретарши ректора.
Сунув красную коробочку подмышку, я решил сократить путь через тот самый проулок, где прежде лежала туша собаки с разорванным брюхом. Добравшись до этого места, я увидел, что труп пса испарился, а вот мусора тут стало больше. Он громоздился у потрескавшихся стен домов, «благоухая» так, что мой завтрак попросился наружу. Я с трудом подавил рвотный рефлекс и ускорил шаг.
— Гар-р-р! — внезапно предупреждающе раздалось над моей головой.
Я мигом мысленно вызвал оба «доспеха» и лишь затем резко обернулся, успев увидеть вспышку, вырвавшуюся вместе с искрами и пороховыми газами из дула крупнокалиберного револьвера.
Пуля ударила меня в грудь и отскочила от клубящегося вокруг тела «доспеха». А затем моя рука рефлекторно швырнула «паутину» Г-ранга в хилого мужичка с револьвером в руке. Магия попала прямо в его живот, скрытый драной курткой, «украшенной» прилипшим мусором. Незнакомец прежде прятался в куче отбросов. На них же он и упал, выронив револьвер и раззявив рот, полный чёрных зубов. От болевого шока он даже не мог заорать, а лишь судорожно хватал ртом вонючий воздух, пока нити «паутины» заставляли гнить его тело.
— Кто ты такой?! — подскочил я к надсадно хрипящему мужику, вытаращившему мутные глаза, наполненные чудовищной болью. — Отвечай, сука! Ты убийца? Тебе подослали? Или ты просто дебил, решивший меня ограбить?!
— А-а-а, — только и сумел просипеть он, прежде чем расслабленно замер на куче мусора.
На месте его живота зияла огромная дыра со рваными краями и остатками нижних рёбер. «Паутина» «порезала» все органы брюшной полости и даже добралась до позвоночника.
— Гадство, — прошипел я сквозь зубы, разочарованный тем, что мне не удалось допросить мужика.