De Aenigmate / О Тайне

Четверикова Ольга

Подготавливая человечество на протяжении последних лет к необходимости принятия идеи глобальной власти, мировые элиты использовали различные социальные технологии. Однако, так же как и в начале 1970-х гг., они нуждались в очередном мощном потрясении, которое превратило бы их «дискурс» в глазах мировой общественности в реальную и единственно оправданную программу действий.

Таким инструментом и стал развязанный ими в 2008 г. мировой финансово-экономический кризис, с началом которого лидеры западного сообщества стали настойчиво внушать человечеству мысль о том, что из этого потрясения «мир выйдет иным». И если образ «обновлённого мира» только начинает прорисовываться, то главная идея его уже вполне ясна: если вы не хотите всеобщего хаоса, необходимо ввести единое «глобальное управление», что в переводе с мондиалистского языка означает: если не согласитесь

на «глобальное управление», мы устроим вам хаос. Глобальные элиты реально перешли к завершению замены власти властью государственной, своей собственной, частной властью глобального масштаба.

Процесс этот осуществляется двумя путями. С одной стороны, международные организации всё более выявляют свой наднациональный характер и превращаются в наднациональные органы управления, деятельность которых не согласуется с принципами и нормами международного права. С другой стороны, государственные сферы деятельности последовательно переходят в руки частных структур, что осуществляется посредством так называемого аутсорсинга, при котором государственные функции передаются частным фирмам, выступающим в роли подрядчиков, а для решения внутренних задач организации привлекаются внешние по отношению к ней лица. Особенно активно этот процесс идёт в США, где в руки корпораций переходят военное дело, пенитенциарная система, разведывательная деятельность, контроль за информацией и др. Но если здесь господствует «свой», частный капитал, то в странах периферии приватизация функций управления создает условия для передачи их в руки иностранного капитала.

Таким образом, создаётся общемировая система тотального финансового, правового, политического, военного и электронного контроля со стороны частных корпораций, которая будет опираться на масштабный карательный аппарат (типичный пример обкатываемой для этого модели представляет собой Гаагский трибунал). Система эта использует принцип «сетевого» управления, который позволяет встроить в любое общество параллельные структуры власти, подчиняющиеся внешним центрам принятия решений и легализуемые с помощью доктрины первенства международного права над национальным. Оболочка остаётся государственно-национальной (сохраняются внешние атрибуты суверенитета, государства несут формальную ответственность), а реальная власть становится транснациональной. Ж. Аттали называет это «глобальным правовым государством».

И в этом плане, что бы ни говорили о проблемах Евросоюза, надо понимать: разваливается не Евросоюз, а государственная система управления, поскольку любой кризис, ударяющий по национальной экономике и национальной социальной системе, используется для укрепления наднациональных европейских структур.

Характерно, что именно в разгар кризиса в декабре 2009 г. лидеры 27 стран подписали Лиссабонский договор о реформе ЕС, серьёзно поменявший облик Европы, которая становится всё более похожа на конфедерацию. Он существенно расширил полномочия Европарламента, создал должность председателя Совета ЕС («президента ЕС»), избираемого на 2,5 года, а также «министра иностранных дел», отвечающего за внешнюю политику и безопасность ЕС. Но интересно, что на этот раз архитекторы Единой Европы не очень озаботились тем, чтобы скрыть реальные механизмы управления европейскими институтами. Дело в том, что по поводу первого «президента» ЕС, бывшего бельгийского премьера Хермана ван Ромпёя, пресса даже не скрывала того, что он является креатурой Бильдербергского клуба. Целый ряд официальных изданий сообщил, что 15 ноября, за несколько дней до избрания, X. ван Ромпёй встречался с руководством этого клуба в брюссельском пригороде Валь Дюшес, где выступил с речью, в которой, в частности, подчеркнул необходимость тщательно продумать осуществление структурного финансирования ЕС и предложил в качестве возможной меры введение единого «зелёного» налога, поступающего непосредственно в Брюссель. Открытое освещение этого события прессой, которая обычно тщательно скрывает всё, что касается деятельности теневых структур, многие расценили тогда как непосредственный сигнал членов Бильдербергского клуба о том, что они являются настоящими хозяевами Европы и не считают больше нужным это скрывать.

Херман ван Ромпёй

Такая откровенность настолько возмутила отдельных депутатов Европарламента, что один

из них, итальянец Марио Боргезио, заявил: «Все три кандидата (в президенты ЕС. — О. Ч.) часто присутствуют на заседаниях Бильдербергов и Трёхсторонней комиссии. Я считаю, что мы должны применять принципы гласности, плюс мы должны ясно установить, являются ли они кандидатами политических сил своих собственных стран или они — просто кандидаты этих тайных групп, которые собираются за закрытыми дверями для обсуждения вопросов, касающихся народа». Другому депутату — англичанину Найджелу Фэрэджу, раскритиковавшему назначение Ромпёя, который, по его словам, является «вожаком-марионеткой» в руках Баррозу, сделали серьёзное внушение: англичанин осмелился заявить, что Евросоюз — это авторитарная диктатура, управляемая никем не избираемой бюрократией. Коснувшись Лиссабонского договора, Н. Фэрэдж бросил депутатам: «Вам понадобилось 8,5 лет запугивания, лжи и неуважения к демократическим референдумам, чтобы продвинуть этот договор!».

Сразу после своего избрания на пост президента ЕС ван Ромпёй, представленный европейской общественности как крупный «мастер компромиссов», поспешил заверить своих хозяев, что он правильно понимает поставленные перед ним задачи. Выступая на пресс-конференции, он заявил, что 2009-й год стал «первым годом глобального управления» (имеется в виду оформление «Большой двадцатки» в качестве органа «антикризисного управления»).

7. «Разгосударствление» Европы

Государственные границы сократятся до региональных и потеряют свое значение.

Р. Куденхове-Калерги

Чтобы построить Европу, необходимо расколоть нации.

Ж.-Ж. Серван-Шрейбер

Наиболее глубокие исследователи «европейской интеграции» указывают, что она ведёт к такой серьёзной перекройке европейского пространства, которую можно назвать настоящей геополитической революцией. Её истинной целью является не перераспределение полномочий между различными уровнями власти, а демонтаж национально-государственных образований как таковых и устранение политических границ для обеспечения свободного перемещения транснационального капитала и закрепления контроля с его стороны за ключевыми зонами континента.

Как писал французский исследователь Р. Эрноудт, государство-нация предстает сегодня как «единственный бунтовщик» против механизма глобализации, поэтому его необходимо «лишить его сущности и разрушить, сделать так, чтобы экономика доминировала над политикой, а не наоборот» [675] . С 1990-х гг. крайне популярными стали концепции «растворения», «размывания» или «эрозии» национального суверенитета. Само государство подвергается критике за его неспособность обеспечить эффективность управления, за отсутствие гибкости и чрезмерную забюрократизированность, а его упразднение представляется как неизбежная и объективная тенденция развития.

675

Nassaux J.-P. L’ethnisme, le projet d’autonomie sociale et individuelle et la mondialisation // Pyramides. Revue du Laboratoire de Recherches en Administration publique. ULB. Numero 9. Printemps 2005, p. 8.

Действуя в соответствии с логикой дробления и фрагментации геополитического пространства, глобальные элиты делают ставку на всё местное, локальное, которое становится его опорой. Как пишет французский исследователь Л.-Ж. Кальвэ, «пыль слабых государств никоим образом не беспокоит мировой рынок, она скорее ему благоприятствует (движение капиталов, налоговый рай и т. д.). Глобализация поощряет микронационализмы, племенное деление и лингвистический национализм». Поэтому «бунтующие» регионы и сообщества, «пробуждающиеся» этнические и другие меньшинства становятся её объективными союзниками и опорой. Не случайно в исследованиях утвердился новый термин «глокализация».

Речь в данном случае идёт о регионах, о различного рода меньшинствах, местных органах власти, мелком бизнесе и пр. С помощью соответствующих инновационных методик, включающих финансовую привязку и психологическую обработку, наднациональные структуры направляют всю энергию локальных элит и региональных движений в антигосударственное русло. Таким образом, интеграционные процессы на верхнем европейском этаже сопровождаются интенсивной дифференциацией на нижнем уровне, для которых институты ЕС выступают в роли высшего арбитра.