De Paris avec l'amour
Шрифт:
— Вы с вами виделись как-то раз. Вам тогда было лет восемь, и вы умудрились стащить мой MAS, пока мы разговаривали с вашим дедом.
Серж нахмурился, а потом вдруг улыбнулся.
— Дядюшка Паскаль! Вас не узнать. И усов тогда не было.
— Все мы не молодеем, — ответно скупо улыбнулся Бриссон. — Вы тоже изменились с тех пор, Серж. Надеюсь, вы больше не воруете чужое оружие?
— Выводы сделал, — Серж все еще улыбался. — Всыпали мне тогда по первое
— Рад. К делу, однако, Серж, если вы не против.
Серж перестал улыбаться и кивнул.
— Из того, что я узнал — от вашего отца и от вас, в первую очередь, хочу вам сказать, что у вас есть неплохие шансы предъявить обвинения господину Русси по целому ряду позиций. Смотрите, — Паскаль начал загибать пальцы: — Намеренное введение следственных органов в заблуждение — это раз. Угрозы жизни и здоровью — это два. Похищение удержание в неволе — это три.
— А еще он хотел заставить Сержа жениться на своей страшной дочери! — выкрикнула Клоди.
— Боюсь, мадам, это не относится к уголовно наказуемым деяниям, — серьезно ответил полковник. — Но вот все остальное… Серж, это нельзя так оставлять. За такое надо наказывать.
Серж какое-то время молчал, разглядывая редкие переплетения темных полос на поверхности стола. Потом поднял голову.
— Все правильно. Наверное… Но… Он угрожал Софи. Я не могу рисковать Софи!
— Софи? — нахмурился Бриссон. — Кто это?
— Это…
— Его невеста, — безапелляционно ответила за Сержа мадам Нинон. Серж бросил изумленный взгляд на свою старшую родственницу, но промолчал. — Настоящая невеста, в отличие от Амандин Русси. Бедная девочка… Серж, ты уверен в Алексе?
— Да, — коротко ответил внук. — Не Сюрте, конечно, но Иностранный легион за плечами. И вся служба безопасности «Бетанкур Косметик» в его распоряжении. Тебе назвать сумму их годового бюджета?
— Нет. Верю тебе на слово.
— Иностранный легион — это хорошо, — кивнул Паскаль. — Теперь понимаю… да… ваши слова… и этот звонок. Все верно. Но, Серж, вы же не можете всю жизнь прикрывать девушку… тем более что у вас такие серьезные планы в ее отношении.
— И что мне делать? — Серж запустил пальцы в волосы. Кажется, накатывала запоздалая реакция на стресс. И наваливалась душная усталость и апатия.
— Нужно припереть Русси к стенке. Напугать. Чтобы он понимал, что стоит лишь ему дернуться — и вы засадите его самого за решетку, — уверенно ответил Бриссон. — Понимаю, вам безопасность дорогого человека важнее абстрактных интересов справедливости. Для этого нужны доказательства.
— Он будет все отрицать, — голос Вивьена мрачен.
— Вы знаете, у меня есть пара мыслей, — полковник деловит. — Надо кое-что проверить в плане доказательной базы. Ведь это ваш Алекс смог как-то по компьютеру отследить, где находится ваша машина, Серж. Я несколько
— Точно! — Серж вдруг неожиданно хлопнул по столу ладонью. Какое-то время молчал под удивленными взглядами, а потом вдруг улыбнулся, широко и как-то не совсем добро. Хищно, что ли. — Новые технологии. А я же ведь подстраховался… Я же ведь… Как из головы вылетело-то? — спросил сам себя. Усталость мгновенно сменилась охотничьим азартом. Повернулся к Клоди. — Мама, скажи, что твой сын — умница!
— Ты — умница! — с готовностью подтвердила Клоди.
— Вот и я так думаю! — он резко встал. — Пара минут, дамы и господа. Мне нужен мой ноутбук. А потом, возможно, нам будет что обсудить.
А потом им действительно стало, что обсудить. Патрик Бриссон похвалил Сержа за предусмотрительность — сам Серж теперь и объяснить не мог внятно, на каком ресурсе интуиции и скорости принятия решений он это тогда сделал. Воистину, если тебе очень надо — ты способен на многое. На неожиданное, в первую очередь, для себя. Но и для Русси тоже сюрприз будет.
Сержу теперь хотелось бежать, сворачивать горы, раз уж нельзя свернуть шею Русси, что-то делать. Но торопиться нельзя — полковник Бриссон прав. И поэтому он вынужден был ждать — пока бывший сотрудник национальной безопасности позвонит, кому нужно, выяснит все подробности, подготовит дополнительную «доказательную базу». И надо ждать. Этого Серж не любил, да и кто любит. Но терпел.
Еще смертельно хотелось позвонить Софи. Но запретил себе. Что он скажет ей? Что сам вляпался в дерьмо, и ее за собой утащил? Что из-за него ее жизни, здоровью, угрожает серьезная опасность? Нет. Пугать не стоит. А что-то внятное и определенное он сказать не может. Пока не может. Вот когда он все решит… а он решит, у него нет иного выбора… вот тогда он приедет к своей девочке. И они поговорят. Как надо поговорят — долго и обстоятельно. Ему многое нужно сказать Софи.
Вместо этого Серж устроил допрос мадам Нинон. Его ожидания не оправдались — мадам Нинон понятия не имела о причинах вражды между Рене Бетанкуром и Дамьеном Русси.
— Единственное, что я знаю точно, мой мальчик, — мадам Бетанкур безупречно и бесшумно размешивает травяной отвар, приготовленный Катаржиной, — так это то, что они поссорились, крепко, примерно за полгода, или даже чуть раньше, до смерти Рене. Твой дед был просто в ярости. Но я не знаю, что они не поделили с Дамьеном — Рене мне так ничего и не рассказал. Зря, конечно, — вздохнула мадам Нинон, пригубила чай. — Но он же был очень упрямый.
— Послушай, — начинает Серж осторожно. Но события последних дней заставили его не исключать ничего и предполагать невозможное. — А не могло так случиться… если уж они так сильно поссорились… — он слегка замялся, а потом, на одной ноте выдоха: — Что это Дамьен причастен к смерти деда?
Мадам Нинон невесело покачала головой. Сейчас видно, какие у нее глаза уставшие и печальные, как тяжело дались ей потрясения последних дней. Серж протянул руку, погладил кисть, пальцы с парой старинных колец, улыбнулся — как мог, ободряюще.