De Secreto / О Секрете
Шрифт:
Компромиссный синдикат «Front uni», созданный в 1922 г. «Standard Oil» и «Royal Dutch Shell», не функционировал [116], хотя компании договорились даже о финансовой блокаде Советской России [252]. Борьба за русский нефтяной рынок между транснациональными корпорациями вылилась в газетную полемику, в которой «Manchester Union» заявляла, что «никаких переговоров с Советами быть не может, пока не будет выплачена компенсация», а президент «Vacuum Oil» Уэйли парировал: «Понятно, что мы заинтересованы в компенсации…но вопрос компенсации будет обсуждаться, когда для этого будет подходящее время» [251].
Интрига «покровительства» теневого истеблишмента
Ещё более острый характер противостояние приняло на Ближнем Востоке. Научно-технический прогресс перевёл морской транспорт на нефть, сделав её самым значимым ресурсом с точки зрения транспортных перевозок, а значит и торговой логистики. Кроме того, по меткому замечанию лорда Керзона об итогах Первой мировой, «союзники приплыли к победе на волне нефти» [101]. В частности, нефть как транспортный ресурс был важен при контроле над удалёнными колониями. Идея пересадить королевский флот на нефтяное топливо, организовав себе рынок сбыта, принадлежало Маркусу Сэмюэлу. Им же было организовано первое показательное испытание для экспертов Адмиралтейства в 1902 г., но контракт на его обслуживание передали «Burmah Oil», a «Shell» сделали основным поставщиком авиационного бензина для королевских ВВС [274].
После удачного «плавания», которым для «союзников» стала Первая мировая, они, как и предусматривал меморандум Уэллса, посредством агентства «Public Trustee» лишили Германию активов нефтяной компании «Burmah Oil» [102], основанной Дэвидом Каргиллом, передавшего собственность Кемпбеллу Финлэю [276]. Конфискованные по законам военного времени 520 складов, 535 железнодорожных вагонов-цистерн, четыре баржи и 1 102 транспортных средства легли в основу известной ныне «British Petroleum» [102], в то время называвшейся ещё «Anglo-Persian Oil Со.». Последняя установила контроль над сбытовой сетью Европейского нефтяного союза [116] и намеревалась осваивать нефтяные ближневосточные концессии, которые ранее Османская империя предоставляла «Deutsche Bank» и «Turkish Petroleum Gesellschaft». Теперь же в качестве версальского приза 75 % всех ближневосточных концессий осваивали «Anglo-Persian Oil Со.» и «Royal Dutch Shell».
Приз этот для лондонского Сити был вполне заслуженным. По поводу нефтяного противостояния на Ближнем Востоке А. Костон пишет, что «германо-турецкие и англо-арабские войска начали оспаривать друг у друга эту часть мира с таким ожесточением, какого не может объяснить близость святых мест» [257], и это действительно так. С начала XX века Англия стала использовать натянутые отношения между арабами и турками, используя для подрывной работы договорённости с шейхом Кувейта и проспонсировав восстание имама Яхьи против турок в 1904–1905 гг. Перед самой войной, в 1913 г., в Париже состоялся арабский конгресс, по сути являвшийся организационным собранием, продолжившим подготовку арабских племен к восстанию.
С первых месяцев Первой мировой англичане приступили к фактической оккупации Ближнего Востока, 22 ноября 1914 г. они заняли вилайет Басра, через три года в их руках оказался Багдад. В 1918 г. английские военные губернаторы управляли уже Палестиной и Сирией, опубликовав англо-французскую декларацию, сообщавшую, что «целью войны Франции и Великобритании
По поводу событий, произошедших после победы, Уильям Энгдаль пишет: «Не успели высохнуть чернила под Версальским договором, как влиятельные американские нефтяные магнаты из компаний Рокфеллера “Стандард Ойл” сообразили, что британские союзники ловко лишили их военной добычи» [103]. После Первой мировой министр иностранных дел Великобритании лорд Бальфур препятствовал самостоятельному выступлению персидской делегации перед Советом министров иностранных дел Версальской конференции, и вскоре стало ясно, почему. 9 августа 1919 г. лорд Керзон объявил о завершении переговоров с Персией, которая обратилась к Великобритании с просьбой о ссуде в 2 млн. фунтов стерлингов под 7 % и выражением готовности содержать английских советников и экспертов, а потенциальный кредитор соглашался пересмотреть грузовые тарифы и благоприятствовать строительству железной дороги. Все до одной персидские газеты выступили против. Публичный скандал вскрыл, что за перечисленные условия договора Форин-офис через «Imperial Bank of Persia» передал 200 000 туманов премьер-министру Восук-од-Доуле и 100 000 туманов принцу Фирузу [101].
С лета 1919 г. госдепартамент США инструктировал советников и дипломатов «уделять особое внимание содействию американским интересам в приобретении нефтяных владений за рубежом» [101]. Компания «Standard Oil» последовательно работала в этом направлении, Рокфеллеры открыли в Англии «Anglo-American Petroleum Со.», а в Германии — «Deutsch-Amerikanische Petroleum AG» [106], 24-миллионные активы которой на 95 % принадлежали «Standard Oil» и через которую не только прибрали к рукам половину немецкого рынка [12], но и успешно препятствовали созданию керосиновой монополии «Deutsche Bank», которой банк пытался достичь с 1911 г. [123].
Однако в Англии ещё в 1918 г. советник по нефтяному обеспечению Адмиралтейства адмирал Эдмунд Слэйд (Edmund Slade), следуя установке британского адмирала Джона Фишера «кто владеет нефтью, тот правит миром», опубликовал специальный меморандум. В нём установление контроля над месторождениями нефти в Иране и Месопотамии объявлялось главной задачей и для Великобритании, поэтому Слэйд разработал схему блокировки политики «открытых дверей» в отношении США [101; 231].
Раздел богатых арабских месторождений обеспечил «Anglo-Persian Oil Со.» добычу в 4 млн. тонн — больше, чем мог потребить британский флот. Поэтому компания в союзе с «Royal Dutch Shell» склонила французское правительство порвать со «Standard Oil», завоевавшей во время войны французский рынок, в обмен на долю в эксплуатации нефти в Месопотамии. В 1920 г. на встрече в Сан-Ремо было подписано соглашение о совместной «франко-английской нефтяной политике в Румынии, Малой Азии, на территориях бывшей Российской империи, в Галиции, французских и британских коронных колониях» [257]. Так было вскрыто старое противоречие, нараставшее ещё с довоенных времён, когда влияние «Standard Oil» на европейский рынок было существенным [105]. На эту встречу американских представителей французский премьер Александр Мильеран и Ллойд-Джордж даже не пригласили [103].
Это стало возможным, так как англичане действовали якобы по «волеизъявлению самого населения» Месопотамии, представительство которого в международных делах они обеспечили себе через «референдум», история которого не была предана широкой огласке. Суть его такова: на протяжении зимы 1918–1919 гг. англичане работали с местным населением, высылая выявленных противников протектората за пределы Месопотамии, лишив возможности голосовать часть населения под предлогом его отсталости, а также подкупом и обещаниями высоких постов привлекая на свою сторону влиятельных лиц во главе с Мухаммадом Али.