Deadline. Роман об управлении проектами
Шрифт:
Белинда скорчила кислую физиономию.
— Вебстер, а ты помнишь этот фильм? «Паттон»? Видел-то видел, а вот помнишь ли?
— Помню, конечно.
— А ты помнишь, что в начале фильма, когда Паттон «командует» битвой, как полагает наш молодой друг, все происходит совершенно по-другому? Паттон вообще не отдает ни одной команды, он просто наблюдает за ходом сражения в бинокль. Следит за бронетанковой дивизией, которая входит в долину именно там, где он ожидал. И вот на одном из танков он замечает офицера с хлыстом под мышкой. «Да, Роммель, сукин сын, ты умеешь производить впечатление. Я читал твою книгу». Паттон читал его книгу,
— Значит, парнишка все немножко приукрасил. Я уже не помню всех деталей.
— Он запомнил то, что ему хотелось запомнить. А именно — великого генерала (руководителя), который представляет собой средоточие интеллекта, управляющего битвой. Все остальные — «просто пехота».
— Ах вот оно что.
— Так вот, это не имеет ничего общего с Паттоном. Он не был центром, мозгом, откуда исходили распоряжения. В ведении битвы участвовали все его подчиненные. К тому времени, когда она началась, Паттону осталось только смотреть. Вся его работа уже была сделана, и он знал это.
Второе интервью закончилось, не успев начаться. Они только сели за стол в офисе другого симпатичного молодого человека, который тоже был одет аккуратно и со вкусом.
— Расскажите нам немного о философии менеджмента, — предложил мистер Томпкинс, помня предыдущее интервью.
— Ну… — начал молодой человек.
— Нанимай, — повернулась Белинда к мистеру Томпкинсу.
— Что?!
— Я говорю, нанимай его. Он нам подходит.
— Погоди, но я ведь даже имени его еще не записал!
— Картак. Меня зовут Элем Картак, — сообщил Томпкинсу молодой человек. — Вы и вправду меня берете?
— Похоже, что да, — ответил мистер Томпкинс.
— Несомненно, — добавила Белинда.
Мистер Томпкинс покорно записал имя молодого человека в свой блокнот. Ну что ж. Один уже есть. Остаюсь найти семнадцать других.
Оказавшись в коридоре, Томпкинс опять обратился к Белинде за разъяснениями.
— Во имя всего святого, Белинда, почему мы его взяли?
— Ну… я поговорила с несколькими людьми из его команды, пока ты был в туалете. Когда они услышали имя Элем, у них просто глаза загорелись. Кстати, ты обратил внимание на его офис?
— Что?
— Это же вообще не офис. Это штаб, командный центр, в котором все нужные артефакты развешены по стенам.
— А, конечно, я заметил, что все стены увешаны схемами и рисунками.
— Наброски дизайна, шаблоны пользовательских интерфейсов, этапы разработки, графики… А рабочего стола и вовсе нет. Только длинный верстак и множество стульев. Совершенно очевидно, что они все собираются в этой комнате, чтобы обсуждать и планировать проект.
— Так кого же мы ищем? Руководителей, у которых нет своего стола? Или таких, кто превращает свой кабинет в штаб?
— Мы ищем таких руководителей, которые настолько хорошо подходят для своей работы, что могут менять мир вокруг себя и добиваться гармонии между этим миром и тем, что они делают вместе со своей командой.
В этот день им удалось провести около тридцати интервью. В общем, можно было сказать, что все они проходили по двум сценариям.
Было совершенно ясно, что она всецело полагалась на свое чутье. Иногда, правда, мистер Томпкинс тоже делал выбор, и надо сказать, Белинда всегда с ним соглашалась. И каждый раз перед тем, как покинуть кабинет свежеиспеченного менеджера, Белинда осведомлялась, кого тот считает лучшими руководителями в компании. Они уже совсем было выдохлись и решили, что следующее интервью будет на сегодня последним. Их проводили в кабинет женщины по имени Молли Макмора. Белинда попросила ее описать проект, которым она руководила в настоящий момент — какой-то генератор отчетов для Моровийского порта. Молли с живостью начала рассказывать, но тут в дверь постучали.
— Извините, — сказала она. — Наверное, кто-то из моих.
В дверях появился человек. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он в полном отчаянии.
— Молли, — обратился он к своему начальнику, — там парень, ему срочно нужно на исповедь. Очень нужно, Молли.
— Конечно, — ответила та. — Сейчас, только шарф возьму.
Молли подошла к полкам и стала что-то на них искать, повернувшись к двери спиной. Вебстер и Белинда, не в силах сдержать любопытство, выглянули в коридор. Каково же было их удивление, когда они увидели, что пришедший за Молли мужчина забрался во что-то наподобие разукрашенного шкафа с двумя дверцами. Как только он задернул за собой занавеску, вверху загорелась красная лампочка.
Тут в коридор вышла Молли, обматывая вокруг шеи шелковый шарф.
— Это минуты на две, не больше, — объяснила она Белинде и мистеру Томпкинсу, зашла во вторую дверь «шкафа» и плотно закрыла ее за собой. Стоя в коридоре, они слышали, как открылась внутренняя перегородка, и через несколько секунд раздались приглушенные голоса.
Потом наступило молчание. Снова прошуршала внутренняя перегородка, красная лампочка выключилась, загорелась зеленая. Из «шкафа» вышел человек и направился в противоположный конец коридора. Молли вышла вслед за ним, разматывая шарф, и жестом пригласила Белинду и Вебстера зайти в кабинет.
— Наверное, вам интересно, что мы там делали?
— В общем, да, — подтвердил мистер Томпкинс
— Ему просто нужно было сказать, что он запаздывает с тестированием недели на две, а то и на все четыре, — Молли подошла к доске, обвела один из пунктов схемы красным кружком и отметила новую дату, отстоящую от прежней на четыре недели.
По выражению лиц Белинды и мистера Томпкинса можно было с уверенностью сказать, что эти объяснения ничуть не прояснили ситуацию.
— Иногда бывает трудно смотреть в глаза своему начальнику и говорить, что не сможешь сделать работу вовремя. Куда проще взять и опоздать. Но тогда твой босс узнает об опоздании на четыре недели позже, и у него просто не останется возможности хоть как-то исправить ситуацию. Именно поэтому мы выработали такую вот полуанонимную систему. Конечно же, я знаю, кто сейчас приходил на «исповедь», но делаю вид, что он мне не знаком. А в результате всегда узнаю плохие новости вовремя.