Дебют. Жить в СССР
Шрифт:
— Понятия не имею, — не захотел гадать.
— Не залети! Мол, дочь, у тебя вся жизнь впереди, подберу тебе красавца-мужа из хорошей семьи, чтобы его клан оказался способен защитить! Представляешь? И это тогда, когда ты нас с ней свёл и она знает о наших отношениях, но рассматривает их как милое мимолётное увлечение. Кстати, я ещё не поняла того, почему она, обладая лекарским даром, отдала предпочтение ресторанному бизнесу. Как такое возможно?
— Лен, мы многого не знаем, в том числе и мотивы, — осторожно сказал ей и уточнил: — Про её болезнь знаешь?
—
— Уверена? — потёр я переносицу.
— Да, — коротко ответила девушка.
— Ты ей ответила отказом, правильно понимаю?
— Разумеется! Как ты вообще мог подумать, что соглашусь?! — возмутилась Лена. — Да за такое будешь спать в дедовской комнате!
— Ты жестока, — подвинул её вместе со стулом к себе. — Обещаю вину загладить.
— Не смей переводить разговор, — буркнула та, а сама голову запрокинула, от моих поцелуев в точёную шейку.
Мир восстановили быстро, продолжили обсуждать случившееся и подруга выразила опасение, что её могут заставить силой переехать в столицу. С этим с ней не согласился, Анастасия Павловна не настолько глупа, чтобы до такой степени настроить против себя дочь. А если обратиться к клановым дознавателям, то те доставят ей большие неприятности. Проблема же ещё в том, что Лена не знает, как себя вести с Соренских, и себя с этой фамилией не отождествляет. Про то есть ли ещё родня девушка расспросить забыла, слишком много на неё свалилось. Зато не стала возмущаться, когда взял её на руки и направился в комнату. Мои намерения Лене понятны, да и та не против снять стресс в моих объятиях. Только девушку на кровать уложил, и мы стали сдирать друг с друга одежду, как в дверь зазвонили, потом заколотили и чей-то властный голос потребовал незамедлительно открыть, а иначе они выломают преграду в квартиру.
Глава 15
ПОПЫТКИ ДАВЛЕНИЯ
Глава 15. ПОПЫТКИ ДАВЛЕНИЯ
Абсурд и фарс, другими словами, происходящее назвать невозможно! В квартиру вломились никто иные, как клановые дознаватели, о которых недавно размышлял, что те способны доставить госпоже Соренских неприятности. Признаю, ошибся, словно забыл, как всё в этом и моём прошлом мире устроено. Какие-то дикие обвинения, мол признавайся, как деда за наследство грохнул. Разумеется, никаких доказательств, даже косвенных, не считая предположений, никто не предоставил. Сунули под нос ордер, браслеты на руки и велели ждать. Лену, кстати, женщина-дознаватель отвела на кухню, для беседы. Готов поспорить, что это происки мамаши моей девушки.
— Так на каком основании в квартире находится гражданка Сироткина? — поинтересовался пожилой следователь, лично явившийся с группой захвата.
— Она моя девушка, — спокойно ему ответил я.
— Вряд ли с убийцей захочет поддерживать связь, — криво усмехнулся тот. — Тебе лучше сознаться, признание смягчает наказание.
— Не боитесь такое голословно утверждать? — я внимательно
— Всё равно сознаешься, — зевнул тот, посматривая, как его люди переворачивают вверх дном квартиру.
Так называемые гости к обыску подошли без особого рвения, наводят беспорядок и больше ничего. Уверен, они знают, что искать нечего, но свою работу выполняют. Заберут меня в дознавательский дом или нет? Скорее всего, это зависит от Лены, как она себя поведёт и что скажет. Жаль подругу, не сумел её защитить. Нет, но какова Анастасия! Показалась мне приятной дамой, в какой-то степени эмоциональной, но рассудительной.
— Вы ставите мне ультиматум?! — раздался с кухни выкрик Лены. — Да идите лесом! Не забыли, где росла?! Или отправляете меня с Горцевым, как соучастницу, либо выметайтесь и передайте тому, кто вас прислал, что на слабо не ведусь!
Парни в балаклавах и с автоматами на спине резко прекратили обыск, синхронно посмотрев в сторону следака. Дознаватель крякнул, провёл пальцами по своим усам и сделал какой-то знак подчинённым. С этого момента обыск стал походить на досмотр, уже не вышвыриваются с полок книги, не выгребаются и не бросаются вещи на пол. Правда, длилось это недолго. Сироткина из кухни вышла, её аура пылает от гнева, глаза прищурены и сверкают, губы поджаты.
— Сколько она вам заплатила?! — спросила Лена, подойдя к следователю.
— Девочка, ты это о чём? — глядя ей в лицо, усмехнулся дознаватель.
— Не боишься, что крайним останешься? — склонила голову к плечу Сироткина. — Если останусь, то как поступишь?
— Семён Викторович, наши подозрения не подтвердились, донос оказался ложным, — сказала женщина-дознавательница, поспешно подходя к нам. — Думаю, нам следует уехать и провести расследование, кто в этом виновен.
— Инга Фёдоровна, вы в этом уверены? — задумчиво спросил тот.
— Магическое сканирование ничего не выявило, — заявила та и сделала круговое движение рукой, предназначенное бойцам в балаклавах.
Группа захвата, в которой почему-то не оказалось криминалиста, прекратили обыск и как-то бочком направились на выход. Кто же тут старший? Следак только делает вид, что он командует, а подчиняются-то все женщине.
— Ошибочка вышла, бывает, — безразлично пожал плечами Семён Викторович, а потом посмотрел на меня: — Руки вытяните, браслеты сниму.
Хотел у дознавателей кое о чём поинтересоваться, да Лена мне на ногу наступила и сказала:
— Ой, прости, случайно получилось.
Боится, что начну права качать и возмущаться?
— Сергей, извини, это всё по моей вине, — захлопнув за дознавателями дверь и прижавшись к ней лбом, произнесла Сироткина.
— Лен, ты о чём вообще? — обнял подругу одной рукой, а второй по голове погладил. — Успокойся, ответственность на другом, точнее, как подозреваю, другой.
— Попытка сходу меня подчинить, — прошептала та. — Это каким же самомнением надо обладать, чтобы так поступить!
— Или у неё на то свои причины, — пожал я плечами, хотя этого жеста моя подруга видеть не могла.