Дебютант-киднеппер
Шрифт:
За спиной раздался тоскливый вздох Бьярни, зато Синдри вдруг выпрямился, вскинул голову, радостно обернулся на меня... Ну прости, дружище.
— А ничего, что у нас полный трюм ништяков... добычи в смысле? — стараясь придать голосу издевку крикнул я.
На меня стали оборачиваться, непонимающе уставился Сигмунд. И только Болли и Фритьеф похоже сразу поняли о чём речь.
— Кто дал слово дренгу? — раздраженно в пространство бросил Болли.
— Сигмунд, ты же не поведешь нас в южные земли Вестлёнда, пока мы не доставили домой всё то, что взяли прошлым
По массивному лицу братца, по насупившимся густым бровям, по сузившимся векам было видно, какая гигантская работа мозга шла сейчас внутри его большой черепушки.
— Форинг, да подумай ты! — Болли порывисто развернулся. — Это же шанс! Шанс первыми взять сливки с этого края! Нас не ждут! Слышишь? Не ждут! Люди привыкли, что орки не приходят раньше определенного срока! ... А тут мы! Ты подумай, какая может быть добыча! Какая тебя ждет слава!
Ой-ё-ёй! А братец-то ща поплывёт! Я прям вижу, как в его глубоких глазницах как у мультяшного персонажа скачут значки долларов! Ах, жадность-жадность!
— Сигмунд...— я поправился, — Форинг, ну чего такого мы там можем взять? Ты забыл, ЧТО у нас в трюме? СКОЛЬКО там?
— Форинг, кого ты слушаешь?
— Сигмунд, Асгейр прав, — негромко, но веско уронил на колеблющиеся весы хомяковатой души форинга ветеран. — Вспомни, какую добычу мы уже взяли. Поверь моему опыту... Да спроси хоть этого... — Фритьеф показал подбородком на оппонента, — Давно ли приходили в Борг корабли с ТАКОЙ добычей?
Сигмунд с сомнением взглянул на волосатика.
— Да... — замялся тот, — Я и не помню... Да что я, считаю чужую добычу? — стал выворачиваться как уж на сковородке дредованный хольд. — Сигмунд! ... Я согласен, у нас много ценного в трюме. Но представь, как ты сможешь это преумножить!
Я прям видел, как перед мысленным взором Сигмунда рисуется картина: вот он, а вот другие форинги и сам ярл обсуждают его небывалую удачу и страшно завидуют...
— Фритьеф, скажи хоть ты, если меня не слушают, — изменил я тактику, — пусть вспомнят, сколько у нас команды, и что мы не отдыхали эту зиму как следует. Что мы найдем в этих южных землях, куда нас так старательно зазывает Болли? Только смерть. И нового не возьмем, и всё нажитое растеряем... Был у нас Сигмунд Счастливчик, а превратится в Неудачника, — вытащил я самый главный свой козырь, — что подержал удачу за хвост, да не смог удержать из-за жадности!
Глаза братца полыхнули адским огнем.
— Да ты струсил, полукровка! — зло крикнул Эйрик.
— Трус! — подхватил Рерик, — Давайте оставим его на берегу? Пусть живет здесь как его родичи червяки! Зачем нам этот бесполезный?
— Ну-ка заткнулись все! — рыкнул Фритьеф.
— А что это ты рот команде затыкаешь? — окрысился на него Болли. — Мы форингу дело советуем, а ты что? Ты был опытным хольдом, но это было давно! А теперь ты...
Болли не договорил, вовремя прихлопнув пасть. Но Фритьефу хватило. Он секунду колебался, а потом ... вышел вперед, под мачту, развернулся к Сигмунду.
— Скажи, Сигмунд, кого ты слушаешь? — мрачно проговорил ветеран. —
Над кораблем воцарилась тишина, которой больше подошло бы описание «мертвая» или «гнетущая». Орки, похоже, боялись даже пошевелиться.
Сигмунд молчал. Фритьеф тоже. Пауза затягивалась.
— Скажи ему, форинг! — негромко, но с вызовом заявил Болли. — Заодно и я пойму, как меня здесь принимают.
— Скажи, — эхом откликнулся здоровяк, — и если надо, я готов сменить Болли за веслом.
Сигмунд тяжко вздохнул, словно гигантский кузнечный мех.
— Ты мой ближник, Фритьеф, — наконец, как будто с трудом выдавил братец, — ты здесь, фактически моя семья...
Эй-эй! А я как же? Хотя ладно, ща главное этого козла волосатого на место поставить. Давай, братан, жги!
Фритьеф стоял спиной ко мне, я видел только слабый кивок его огромной головы. Зато лицо Болли было обращено в пол-оборота, и от меня не укрылось, как на миг прищурились его глазки, а на скулах вздулись желваки. Так-то тебе, козлина!
— Но я также не могу игнорировать мнения опытных хольдов, — продолжил гундеть Сигмунд. — А Болли, часто дает очень ценные советы. Ты же помнишь, кто предложил тогда напасть на двух людских ярлов, сошедшихся на поле битвы? А лагерь тех людей, что осаждали деревню? Болли делом доказал, что к его слову надо прислушиваться.
Фритьеф не шелохнулся. Зато морда дредованного урода осветилась довольной улыбкой. На один миг. Потом ее сменило деланное выражение спокойствия, Болли сел, и даже откинулся спиной на планширь, скрестив руки на груди.
— Я услышал тебя, форинг, — прогудел ветеран, вновь кивнув головой, — укажи мне место за веслом и в строю.
— Да ничего ты не услышал! — взорвался братец. — И твое мнение, и мнение Болли мне одинаково ценно. Так что прекратите ссориться! Я вам запрещаю!
Интересно, мысленно хмыкнул я, они послушаются?
— Так куда мы идем, форинг?
Пауза. Сигмунд пару раз перевел взгляд с Фритьефа на Болли и обратно. Потом завис, уставившись в пространство.
— Домой, — наконец выдохнул брат, когда я уже решил, что ответа так и не дождемся.
Фритьеф вновь коротко кивнул, я перевел дух, спина Синдри скукожилась еще сильнее, чем до этого...
— Домой, так домой, — раздалось карканье из-за спин. Я непроизвольно обернулся на Кнуда, — только учтите, что еще дней тридцать или все сорок будет дуть сильный северный ветер.
На кормчего стали оборачиваться другие, повернулся к нему и Фритьеф.
— Что ты хочешь сказать? — озадачено спросил Сигмунд.
— Все же помнят ветер, с которым мы вышли из дома? ... Если кто забыл, напомню, что каждую весну дуют северные ветры, на которых нам так удобно добираться до человеческих земель, а каждую осень наоборот — южные, что гонят нас к родным берегам...