Дебютантка
Шрифт:
Когда последняя порция конфетти оседает на пол, Люси поворачивается, чтобы уйти.
– Эй, ты куда? – окликаю я. – Я думала, мы теперь друзья.
– Так и есть, – говорит она, направляясь к двери. – Мне просто нужно забрать остальные вещи из коридора.
– ОСТАЛЬНЫЕ ВЕЩИ?! – Я оглядываю бесчисленные коробки, контейнеры с едой, чемоданы и предметы мебели, занявшие почти все свободное пространство в нашей крошечной комнате. Рядом с «кирпичным» окном стоит большая штуковина на колесиках. – О, ты привезла с собой… чайный столик? – кричу я вслед.
– Ага! Подарок школьной подруги. – Люси возвращается в комнату и тащит за собой
– Надо же, твои родственники так быстро с тобой попрощались. – Я помогаю ей закинуть сумки на матрас. – Я-то думала, слезы будут литься рекой.
Люси только отмахивается и смеется.
– Мы живем в Уотертауне, недалеко от Бостона. Мама содержит мини-гостиницу примерно в пятнадцати минутах езды отсюда. Вся моя семья живет поблизости.
Уперев ухоженные руки в бедра, Люси переводит дыхание и оглядывает комнату во всем ее жалком великолепии. Смотреть особо не на что, но, похоже, ее это не беспокоит.
– Может, приведем комнату в порядок, чтобы стало поуютнее? – спрашивает она.
– Давай, но предупреждаю: декоратор из меня никудышный. Я не большая аккуратистка по жизни. Скорее, лентяйка.
– Не заморачивайся, – фыркает Люси. – Беру все на себя! А ты будешь меня развлекать.
– С этим я справлюсь!
Я вызываюсь помочь хотя бы с распаковкой вещей – просто по доброте душевной и чтобы лучше познакомиться с новой соседкой. Весь следующий час мы расставляем мебель так и этак, убираем в шкаф бесконечный запас цветастых платьев и яркой одежды для йоги, водружаем на чайный столик пеструю коллекцию старинных кружек и рассыпного листового чая. Хотя правильнее сказать, что Люси одна занималась всем этим последний час. Я помогала минут пять, а потом отвлеклась на ее забавную коллекцию украшений. Теперь, обвешанная ими с ног до головы, я валяюсь на своей кровати и наблюдаю за Люси в ее естественной среде обитания. Поразительно, как у нее хватает терпения. Я наблюдаю, как соседка тщательно обустраивает свою половину комнаты: ставит каждый предмет на определенное место, перекладывает подушку сюда, вешает фотографию в рамке туда. Вносит крошечные, незначительные изменения, пока результат не придется ей по вкусу.
Люси рассказывает мне о своих десяти тысячах кузенов, теток и дядьев, живущих поблизости друг от друга, и о том, как она все лето работала в гостинице своей мамы и параллельно – официанткой в дядином ресторане.
А я рассказываю ей о своих сестрах. О том, что старшая, Иззи, или Золотой Ребенок, – заноза пятого уровня и учится на втором курсе медицинского факультета в Колумбийском университете в Нью-Йорке, а моей младшей сестре Реми двенадцать, и она хочет быть скачущим розовым пони, когда вырастет. После краткого обзора семейных и личных историй разговор переходит к теме, которая, собственно, и привела нас сюда.
Колледж.
Образование.
Занятия.
УЧЕБА.
– Так какая у тебя специальность? – спрашивает Люси, когда мы приступаем к двум последним нераспечатанным коробкам. Я срываю ленту с одной из них и обнаруживаю, что она доверху заполнена спутанными проводами с крошечными электрическими лампочками.
– Э-м-м… еще не выбрала, – отвечаю я и жду комментариев об отсутствии у меня учебного рвения.
– Но ты хотя бы примерно представляешь, на кого хочешь учиться?
– Не-а. –
– Не страшно. Ты быстро определишься, – успокаивает Люси, хотя в ее взгляде вовсе нет такой уверенности.
– Ну, а ты? – поскорее спрашиваю я, пытаясь распутать клубок. – Какая у тебя специальность?
– У меня их две: связи с общественностью и маркетинг.
Я опускаю гирлянду и смотрю на Люси.
– Серьезно? Я еще и одну-то не выбрала, а ты уже замахнулась на две?! Ну ты даешь!
– Мне деваться некуда, потому что я взяла кучу кредитов для поступления. Посмотрим, долго ли продержусь, жонглируя сразу двумя специальностями.
– Значит, ты из тех, кто знает, чем будет заниматься всю оставшуюся жизнь?
– Нет, конечно. Смеешься? – говорит она, и я вздыхаю с облегчением. Но Люси добавляет: – А вот план на пять-десять лет у меня есть: хочу развить мамин бизнес в сеть гостиниц по всей Новой Англии.
– Ого! Звучит… амбициозно, – говорю я, чувствуя себя слегка неполноценной. Хотя за много лет я научилась избавляться от этого чувства, просто не обращая на него внимания.
Мне удается высвободить две нити гирлянды, и я передаю их Люси. Она подтаскивает свой стул и развешивает лампочки над окном. Жалкий вид из него мгновенно улучшается. Затем она слезает со стула и делает несколько шагов назад, оглядывая свою работу так, словно ее будут оценивать на экзамене по искусствоведению.
– Как, по-твоему, лампочек не слишком много? – спрашивает Люси [14] .
– Однажды я прочитала на крышечке Snapple, что электрических гирлянд много не бывает.
Сияя от радости, Люси хлопает в ладоши. Затем лезет под кровать, и словно, по волшебству, оттуда появляются еще четыре коробки с лампочками. Она протягивает их мне.
– Может, эти растянем под потолком? Или уже перебор? Да, пожалуй, перебор…
Я останавливаю ее.
– Нет-нет, мне нравится. Будем спать будто в планетарии. Очень инстаграмно.
14
Ха-ха, типа я знаю, как принято украшать комнату в общежитии.
Люси недоверчиво смотрит на меня.
– Ты есть в «Инстаграме»? Я не смогла найти твой аккаунт.
– Э-э… Есть, только ничего не публикую. Я скрытная личность. – Я подмигиваю ей, и она корчит мне рожицу.
– Ужас! Ты вообще пользуешься хоть какими-то соцсетями?
– Нет, предпочитаю по-старинке излить жалобы в окно, а не в «Твиттер».
Вместе мы заканчиваем распутывать остальные гирлянды и ряд за рядом растягиваем под потолком хрупкие мерцающие шары. Завершив работу, отходим в угол комнаты и оцениваем результат.
Не знаю, как ей это удалось. Час назад помещение выглядело бюджетной версией комнаты страха, а теперь… Теперь это комната мечты. По крайней мере, на половине Люси. Потолок и стены искрятся и сверкают, все поверхности гармонируют между собой пастельными и кремовыми оттенками. На ее кровати больше подушек, чем у меня друзей, а на пышное одеяло с цветочным узором хочется упасть в замедленной съемке. Я достаю телефон и отправляю фото младшей сестренке.
Осмотрев свою половину комнаты, Люси оглядывается и хмуро взирает на мою кровать, где по-прежнему нет ничего, кроме матраса в синей клеенке.