Дедагеймер
Шрифт:
Андрюха молча отошел в сторону. Мы за ним. Бугай никак не отреагировал, продолжая неподвижно стоять.
— Поменяли пароль. Как-то быстро — обычно они его раз в месяц меняют. Ладно. Я в реал, надеюсь, успею вернуться до того, как мой аватар растворится. А если и растворится, то как раз проверим, что станет с Рориком. Он хоть и зарегистрирован в системе, как мой питомец, но, по идее, вместе со мной исчезать не должен, настройки стоят не такие, как у обычных петов.
Я даже рот не успел открыть, а Андрюха уже вытянулся по струнке, замер и глаза его покрылись
— И чего это с ним? Опять вмазался своей дурью? Так вроде ж от нее он наоборот, как мешок с дерьмом падает на пол. И чего он там про питомцев лепетал?
— Придется подождать, он скоро вернется. Так чо, ты действительно не сможешь превратится в такую тушу? — задорно спросил я у Рорика, зная, что этот азартный чертяка заглотит наживку и сразу же забудет про замершего Андрия.
— Ставлю серебряную монету, что смогу!
— Принимается.
— Ну, дядь, готовь денежку!
Красномордая тварина начала увеличиваться, разбухать, выросла где-то метра на два с копейками и всё. Рорик пыхтел, напрягался, цвет его лица менялся с красного на бордовый, многочисленные рога то становились больше, то уменьшались, но он все равно оставался головы на две ниже кадра в плаще.
— Аха-ха! Рогатый ты пёс, гони деньжата! — весело выкрикнул я.
— Я еще не закончил! — зло выкрикнул Рорик.
Он вновь напрягся, руки его укоротились в половину, а вот ноги удлинились и теперь он был вровень с капюшоном громадной дылды.
— Ха! Ты гони монету!
— Не-не-не, погоди, красножопая ты падаль, уговор был про всю тушу, а не только про рост. Да, ростом сейчас ты такой же, но вширь-то ты раза в четыре меньше!
Лицо Рорика перекосила гневная гримаса, и он стал медленно уменьшаться, возвращаясь в свой обычный размер.
— Ты тут давай не это, деда за дурака не считай, гони монету! Проспорил, так имей совесть это признать.
— Нет у меня сейчас денег! Потом отдам.
— Эво ты какой. А на кой бес ты тогда спорил, если платить нечем?
— Ой, иди ты, дядь! Сказал, отдам, значит, отдам; нечего мне тут совесть лечить… Не отдам, так как-нибудь отработаю.
И это последнее слово послужило тумблером для моего мозга. Гениальнейшая идея сразу же поселилась там.
— Слу-у-ушай, а у меня как раз есть предложение, чо ты можешь сделать, чоб не платить.
— Ну…
— Приготовишь поляну для наших посиделок с моей родней через неделю, и можешь не платить.
— Дядь, да с радостью! — радостно выкрикнул Рорик, но сразу же добавил, — с меня готовка, но продукты с тебя.
— От и отлично.
— Добазарились!
— Есть! Успел, — неожиданно подал голос Андрий.
Синявый вернулся к жизни и сразу же подошел к громадине в плаще и уверенно произнес:
— Капкан смерти.
— Принято, — ответил гигант и открыл плащ.
— Обскубать мой лысый череп!
И
— Слива! — прогудел гигант.
— Ретроспектива, — спокойно ответил Андрий.
— Хорошая рифма, принимается. Почки!
Мы с Рориком непонимающе переглянулись.
— Почки! — повторил трехметровый.
— Скажите ему какую-то рифму к этому слову, а то он нас не пропустит, — тихо пробубнил Андрюха, смотря себе под ноги.
— Строчки.
— Плохая рифма, еще!
— Папины дочки.
— Принимается! Глина!
Оставался Рорик, но он продолжал непонимающе пялится то на нас, то на гиганта.
— Глина!
— Чё глина?
— Глина!
— Глина! — вторил ему Рорик.
— Вы двое проходите, а этому ходу нет! — прогудел трехметровый.
— Не, шкафообразный, так не пойдет, он с нами, — попытался я уверенно настоять на своем.
Внезапно капюшон спал и перед нами предстало огромное серое лицо без какой-либо растительности и с тремя глазами. Правый посмотрел на меня, левый на Андрия, а верхний на Рорика. И в этот момент я понял, что не могу пошевелится. Тело окаменело.
— Вы двое проходите, а этому ходу нет! — прогремел трехметровый.
— Рорик, скажи сердцевина, — пробубнил Андрий, который тоже не мог пошевелится, судя по всему.
— Зачем?
— Рорик, красная твоя харя, говори быстро!
— Сердцевина!
— Хорошая рифма, принимается! Проходите!
Капюшон вернулся на голову, дверь открылась, а тело вновь оказалось в моем распоряжении. Мы зашли внутрь и оказались в темном узком коридоре, ступеньки которого вели вниз.
«Карта обновлена»
— Хм. Как? Это получается, что Рорик не умеет составлять рифмы. Интересно… Надо будет заняться этим вопросом, — продолжал тихо бубнить себе под нос синюшный.
— Андрюха, а это чо щас было? Чо за рифмоплет трехглазый?
— Это тоже игрок, поэт, между прочим, очень знаменитый в определенных кругах. В реальном мире у него последнее время очень плохо идет придумывание своих творений, но здесь, в Мирантире, он подрабатывает на входе в Пропасть и заодно черпает разные рифмы у всех входящих.
— Пропасть?
— Сейчас увидишь.
Внизу уже виднелся свет и гомон десятков голосов.
Из тесного и темного коридора мы вышли на светлую и широкую трибуну. Десятки лавочек, расположенных по кругу и в несколько ярусов, а внизу, в самом центре — летающий остров, размером примерно десять на десять метров. Высокие стены были завешаны всевозможным оружием, а под черным потолком висел исполинский кристалл, он тускло светился и придавал мрачной атмосферы всему месту.
Я с любопытством посмотрел вниз. Крайнюю нижнюю лавочку и саму арену отделяли метров пять в высоту и столько же в длину. То есть, если кто-то выпадет с этого острова, то он просто полетит вниз в бесконечное небо.